— И не делаете ничего, чтобы стать богатой? — спросил Флетчер. Чар отрицательно покачала головой. Он засмеялся. — Ну разве вы можете разбогатеть? Из того, что я видел на той свадьбе и в магазине Пилар, я понял: вы не можете удержаться, чтобы не потратить лишнюю милю ткани на каждое из ваших творений. Я обратил внимание на коллекцию из натурального шелка — не ацетатного или какого-нибудь из этих новых искусственных шелков…
— Мне кажется, натуральный приятнее для тела…
— А ваши вышивки бусинками и бисером? Этого не сделаешь на машине.
— Да, это один из видов ручной работы. Ни одна фабрика не может взяться за такой заказ.
— А старинные кружева…
— Ладно. — Чар решила положить конец этому допросу. — Вы абсолютно правы. Я зарабатываю недостаточно. Несмотря на талант, у меня нет признанной марки. Поэтому я не могу брать за свои работы столько, сколько известный кутюрье. Я не могу купить лицензию, потому что обо мне знает только горстка людей. Но счастье не заключается только в деньгах. Я создаю красивые вещи, воплощаю в реальность свои замыслы и испытываю от этого удовлетворение. Пожалуйста, приходите, фотографируйте мою мастерскую, моих помощниц, моих вышивальщиц. Приходите в любой день, когда захотите.
Ничего не ответив, Флетчер взял Чар за руку и положил ее себе на плечо. Приподняв другую руку девушки, он, казалось, приготовился танцевать и ждал только следующего такта воображаемой мелодии, которую слышал только он. Чар, затаив дыхание, ждала, что будет дальше. Она была готова вырваться в любую минуту. А Флетчер, чувствуя ее напряжение, ласково погладил ее руку, лежавшую у него на плече, словно успокаивая: «Не надо воевать со мной».
Он улыбнулся и притянул ее к себе. В душе его звучала музыка. Он медленно повел девушку в танце, как когда-то на свадебном приеме Дженифер. Не отрываясь, они смотрели друг другу в глаза.
— Я не хочу приходить на один день, Чар Броуди. Я хочу фотографировать вас постоянно. Меня интересует каждый миг вашей жизни. Я хочу быть рядом с вами, чтобы увековечить краткие мгновения, понимаете?
Чар кивнула.
— Вы многого хотите, Флетчер. Даже слишком.
— А вам не кажется, что то внимание, которое я собираюсь уделить вам, тоже чего-то стоит?
Чар молчала. Она слышала его вопрос, но казалось, что слова прозвучали откуда-то издалека.
Над ней горели тысячи звезд, внизу сверкал огнями Париж. А между звездами и сиянием парижских огней она, подобно ангелу, танцевала с весьма искусным обольстителем. Если раньше она хотела понять, что такое любовь, то теперь она знала ответ на этот вопрос. Ей открылось, что это — темнота, звездный свет, густые, шелковистые волосы под пальцами и высокий, стройный мужчина, двигавшийся вместе с ней в волшебном танце под слышную только им двоим музыку. Завтра, когда взойдет солнце, все будет иначе. Но сейчас Чар не хотела думать о завтрашнем дне. Сейчас пусть все будет так, как ей хочется, она будет наслаждаться этой минутой.
