Университет Кинки большой и старый: много зелени, есть красивые дома, даже готических форм. Архитектурное кубло напоминает все прочие архитектурные кубла мира — тесно заставлено кульманами и полками, козлотронами и прочим добром. Везде висят и валяются разнообразные бумажки и картинки. Сакураи на вид между сорока и пятьюдесятью годами[34], высокий, худенький, с живым треугольным и каким-то очень уж нестандартным лицом. Симпатичный… Или нет? Не пойму.
Когда я пришла, у него как раз сидели какие-то важные дядьки и он разговаривал с ними на таком старорежимном вежливом японском, что наш помешанный на вежливой речи грамматик Саката умер бы от зависти. Все это явно не вселило в меня оптимизма, а вдруг он какой-нибудь зануда? И что мне тогда делать? Я расстроилась. Но тут, в середине какой-то заковыристой официальной фразы, Сакураи вдруг расхохотался. Очень звонко и как-то удивительно: с высоким переливом в конце. Так смеются только дети. Мне сразу стало ясно, что я попала именно туда, куда мне надо. Впрочем, кто бы сомневался!
Дядьки наконец-то ушли, а мы с Сакураи принялись знакомиться. Сначала он очень смешно пытался говорить со мной медленно и словами из учебника, но потом привык и стал выражаться нормально. Сакураи действительно очень знаменит и занят. Все время разъезжает и что-то реставрирует или восстанавливает. Обещал иногда брать меня с собой и показать реставрационные работы. Про нашу архитектуру он практически ничего не знал. Говорили о славянской архитектурной специфике и ее «деревянных» корнях. Он смотрел мои фотографии и книги по нашей деревянной архитектуре. Очень удивился размаху и множеству деревянных церквей. Сказал, что во многом они очень похожи на японские, даже присутствуют почти все классические конструктивные приемы. По-моему, это его потрясло.
И не знал он, конечно, что я-то на самом деле тот еще специалист по деревянной архитектуре! Раньше интересовалась только готикой да романикой, диссертацию по модерну написала. А дерево… Ну что дерево! Стипендию в Японии захотела получить, вот и придумала себе новую тему. Книжек набрала. Только прочесть мало что успела — все как-то быстро так вышло. То непонятно еще было, едешь или нет, а тут раз — в восемь утра звонок из посольства, и барышня говорит в трубку по-японски: «Вам стипендию дали, выезжать через месяц». И все — как жизнь кто пополам поделил, все, что было до того, ладонью назад отпихнул… И вот уже — Япония, университет Кинки, профессор Сакураи! И еще аспиранты его в мастерской. Все — мальчики-буки. Но ничего, я их быстро на уши поставлю!
