- Ты настоящий мучитель, - проговорила, растирая шею ладонью. От ломоты в спине ощутила себя столетней и сразу поняла, почему бабушка так долго расхаживается по утрам. - Кто тебя научил так изысканно издеваться над людьми?
- Искусство требует жертв, - заключил Дима, отставляя мольберт в сторону.
- Хотя бы покажи, за что я принесла первую жертву?
Подняться на ноги было не так уж и приятно, но я все-таки решилась, дабы оценить творение моего друга.
- Э, нет, - Дима за плечи усадил меня обратно. - Во-первых, ты еще не пришла в рабочее состояние, во-вторых, увидишь только тогда, когда я полностью закончу. Наброски смотреть не нужно.
- Наброски?
- А как ты хотела, Рит?
Он уселся напротив меня и деловито скрестил руки на груди.
- Думаешь, так просто взять и написать портрет человека? Художники иногда годами над такими вещами работают.
- Надеюсь, у тебя процесс пойдет быстрее?
Он засмеялся.
- Скоро ты привыкнешь и тело не будет так сильно неметь. Плечи сильно болят?
- Еще как. Как будто вагоны разгружала.
- А это потому, что ты привыкла сутулиться и горбиться постоянно. Спину нужно держать ровно. А ты вечно букву "зю" из себя изображаешь.
В его словах не прозвучало ни малейшей обидной интонации. Наоборот, он сказал их как-то по-дружески, по-доброму. Но мне стало обидно. Не за то, что он так отозвался о моей внешности - я никогда не считала себя красивой и идеальной - а за то, что все это время он видел меня ссутулившейся и сгорбленной. Наверное, с этой минуты я начну следить за осанкой с рвением служебного пса. Нельзя допускать, чтобы Дима увидел меня такой снова.
Он посмотрел на меня и вдруг улыбнулся. Как-то по-новому, незнакомо и бесконечно тепло.
- Ну ты что, обиделась что ли? Рит? - Дима подался вперед и мы оказались на расстоянии вытянутой руки. - Я не хотел плохого сказать, честно. Просто тебе, действительно, лучше не сутулиться.
Я подняла глаза и, сдерживаясь от улыбки, проговорила:
- Раз так, больше не буду оскорблять твой чувство прекрасного. Кстати, ты вот мои недостатки видишь, - я подалась вперед, опускаясь коленом на мягкий ворс ковра, - а своих и не замечаешь.
Коснувшись его щеки, стерла темную полосу, ощутив едва наметившуюся щетину кожей.
Он перехватил мой взгляд и губы чуть заметно тронула улыбка. Его пальцы оказались на моем запястье. Я раскрыла ладонь и он потерся о нее щекой, а потом долго смотрел на нее, ни говоря ни слова.
