Митяй с Любавою который раз свадьбу откладывали, парень уж рукою махнул:
— Может, без гулянья жить начнём?!
Однако Любава все молчала, а как-то и говорит:
— Коли слышал, что ведьмой не зря прозывают, знать должен: сила волшебная сразу уйдёт, как женой твоей стану. Так-то и с матерью моей получилось. А пригодится сила ещё — избавлю село от разбойников, а покуда не ищи меня у отца с матерью, сама объявлюсь!
Сказала и к вечеру из села исчезла.
А через день али два Митяю ехать случилось. Катит он по дороге, по сторонам луга да поля оглядывает — всё снегом покрыто, тишина кругом. А дорога дальше к черному бору тянется. Митяй и обеспокоился; в том-то бору разбойники обоз пограбили. Слышит — колокольчик вперёд его лошади зазвенел. Привстал Митяй. «Что за попутчик?» — думает. Однако дорога пустая, никого не видать.
«Экое наваждение!»
А колокольчик бренькает, будто кто впереди скачет и догнать не даёт. Осердился Митяй: «Кто такой?! Настигну сейчас!»
Погнал Косматку, а колокольчик шибче зазвенел — невидимый, должно, тоже ходу прибавил. Как в лес въехал, колокольчик умолк, и сосна поперёк дороги упала. Люди с топорами да ружьями из кустов выскочили, у сосны заметались, видать, поджидали кого, а не вышло. Митяй ахнул: «Разбойники!»
Повернул коня, погнал во всю мочь. Те заметили, из ружей палят. Да шибко уж далеко был — не попали. Прикатил Митяй в село, мужикам рассказал. Подивились они и скорей татей ловить, а как прибыли, никого не застали, лишь сосна поперёк дороги лежала. Побродили мужики круг сосны, Митяя про звон всё расспрашивали и по плечу парня хлопали:
— Видать, тебе колокольчик послышался, а что ушёл от разбойников — планида счастливая.
Многие потом к Митяю просились в попутчики:
— Ты уж, Митенька, не отказывай, с тобой вдругорядь и нас варначья пуля минует.
Митяй и не отказывал. Однако у самого из головы не выходит: «Кабы меня разбойники караулили, так чего ж рано себя обнаружили? Поди, того невидимого поджидали». И тут будто опомнился:
— Ведь это ж… Любава была! Меня от смерти спасала!
Потом ещё не один ямщик так же вот ушёл от разбойников: и звон слышали, а коней и попутчика не видали. И люди вскоре заметили, что нет Любавы в селе. Стариков её, Василису с Василием, спрашивали, те отмалчивались. Ну и пошло: младшая Торокова по дорогам гуляет, ямщиков спасает. До Савостиных тот слух долетел, крепко задумались — с каких-то пор сами, вишь, замечать стали — мешает им кто-то. В засаде этак сидят, слышат — колокольчик звенит, и то ли правде, то ли мерещится — на богатой тройке купчиха в соболях и сама правит. За ней почтарь либо мужик на лошадёнке тащится. Сосну подпиленную опрокинут, выскочат, а тройка с купчихой исчезнет, только хохот девичий по тайге. Путник, что следом скакал, повернёт коня, да и был таков.
