Эти события Топольский запомнил до мельчайших подробностей, словно все случилось только вчера.
…На день рождения к своему давнему приятелю, Якову Исаевичу Шавранскому, он тогда опоздал.
Во-первых, в этот день ему предстояло дежурить в клинике и, чтобы уйти, пришлось найти себе подмену. А кому охота после работы торчать в психушке лишних шесть часов?
Во-вторых, на кольцевой автотрассе случилась авария. Образовалась жуткая пробка.
И Топольский загадал: если к шести вечера гаишники не разгрузят дорогу, он вернется назад в клинику.
Но трассу разгрузили. Буксиром оттащили на обочину смятую в лепешку белую «девятку», и приехавшие по вызову спасатели из аварийной службы стали вырезать пневматическими ножницами сморщенную крышу, чтобы извлечь трупы.
Проезжая мимо, Топольский успел рассмотреть перекошенное от боли лицо молодой женщины за рулем и кровь. Ею был забрызган весь салон «девятки». Остальные трупы превратились в месиво.
Ему показалось, будто он почувствовал даже запах крови. Топольский жадно втягивал носом этот запах и улыбался. Но настроение пропало. Ведь так же просто в автомобильной аварии может погибнуть и он. Сразу захотелось бросить свою новенькую машину прямо тут и пойти пешком. Смерти Александр Иванович боялся. Он замедлил скорость, но один из гаишников с красным от нервного перенапряжения лицом подскочил и заорал на него:
– Давай, проезжай! Какого х… ползешь?
Повинуясь этому приказу, Топольский надавил на педаль газа, и его новенький «жигуль» стремительно стал набирать скорость.
Вдобавок к испорченному настроению швейцар, здоровенный мужик с кулаками боксера, долго не хотел пропускать Топольского в ресторан, хотя тот доказывал, что явился сюда по приглашению. И только когда позвали самого именинника, конфликт был улажен. Настроение у Топольского стало хуже некуда. Лучше бы и не приезжать.
За столом Александр Иванович сидел мрачнее тучи. Глядел на раскрасневшиеся физиономии многочисленных гостей, на самого Шавранского, как тот опрокидывал стопку за стопкой за свое здоровье, и от этого мрачнел еще больше.
Казалось, Яков Исаевич забыл про него. Уйди сейчас Топольский, он и не хватился бы. И, скорее всего, он бы ушел, если бы не одна блондинка. Девушка ему приглянулась сразу. Молодая, румяная, с длинными, стройными ногами, одетая в короткую юбку и прозрачную блузку без лифчика.
