Зуев по сотовому позвонил на торговую базу, где работала Нина Николаевна, но там ответили, что она еще не приезжала.
– Может, на толчке сидит? – съехидничал лейтенант, но шутка получилась неудачной.
Капитану было не до шуток, тем более таких.
– Вот что, Витя. Давай дуй в их домоуправление, приведи слесаря и кого-нибудь из руководства.
– Вы думаете, ее замочили?
Камагин рассердился:
– Думать будем потом! Сейчас надо вскрыть дверь. И побыстрее. Каждая минута дорога. Нехорошее предчувствие у меня. Понимаешь? Я трупы нутром чую…
– Понял, Николаич. А может, я сам ее постараюсь открыть?
– Не может! – Камагин был категорически против самоуправства. А лейтенант настаивать не стал.
Вернулся Зуев через полчаса вместе с двумя слесарями и техником жэка. И когда полупьяные слесари, изрядно повозившись с замком, открыли дверь, Нина Николаевна была уже мертвой.
На всякий случай Камагин проверил пульс, хотя можно было и не делать этого. Лицо женщины посинело, глаза закатились.
– Кажется, мы опоздали, лейтенант. Вызывай «Скорую».
Только Зуев взялся за телефон, капитан остановил его:
– Нет. Звони по сотовому. Надо будет проверить в комнате отпечатки. Возможно, они будут и на телефонной трубке.
– Анатолий Николаич, а может, нам сразу наведаться в эту психбольницу?
– В Красную Сосну? – уточнил Камагин.
– Да. В Сосну. А то вдруг Валяев слиняет оттуда?
– Ну что ж, мысль неплохая. Только дождемся приезда опергруппы и поедем, – сказал капитан и занялся составлением протокола осмотра места происшествия.
Топольский не ожидал приезда милиции и поэтому, когда позвонили с проходной, заволновался.
«Неужели они прослушивали телефон Валяевой? – эта мысль показалась Топольскому наиболее вероятной, иначе с чего бы он ментам понадобился? – Они приехали и обнаружили труп Валяевой. Быстро же менты сработали!»
Александр Иванович подумал, что раз уж он попал под подозрение, неплохо бы придумать себе алиби:
«А чего ломать голову? Никто же не видел, как я приезжал к ней. Не был я у Валяевой, и все! И ничего не знаю. Сейчас главное – не теряться, надо вспомнить, что говорила мне Валяева по телефону. – Он напряг память, но, то ли от волнения, то ли потому, что не придал большого значения разговору, почти ничего не вспомнил. – Она звонила в отделение, и медсестра сказала, что пациента под фамилией Валяев у них нет. Значит, и не было. Он не записан в регистрационном журнале. За несколько дней пребывания в больнице не успел примелькаться. Надо только предупредить дежурный персонал. И Гаврину сказать, чтобы не высовывался из своей кочегарки».
