– Слушай ты, мужик! Не много ли на себя берешь?..
Николай глянул на салагу зверем. Замочил бы с удовольствием несмышленыша.
– Выбирай выражения, мальчик. Попадешь на зону – будешь мужиком. Усекаешь? А беру я на себя столько, сколько положено, – сказал он борзому мордовороту, а потом и до Ракиты очередь дошла. – Ты скажи своему охраннику, чтобы не рыпался и поберег свою молодую жизнь. Если, конечно, он не торопится на тот свет. А то ведь могу с этим помочь. Ты же меня знаешь, Ракита.
Льстивая улыбка появилась на бледном лице бизнесмена. Резкий он, Николай. И Ракитин знал об этом. Такого ничем не напугаешь.
– Что ты, Николай? Бог с тобой! И не охранник это, а сын мой, Пашка, – забеспокоился биснесмен за родное чадо. – Ты вот что, Павел, стой, не дергайся. Мы тут сами перетолкуем.
Парень пренебрежительно отвернулся, скашивая злые глаза на Николая: мол, благодари отца, козел, а то бы я с тобой по-другому перетер.
Ракитин протянул пакет Николаю.
– Возьми, Коля. Конопатому эти деньги ни к чему. Мертвому. А тебе пригодятся. Жить начнешь по-нормальному. И прости меня за все. Очень прошу тебя. И за Ольгу прости. Я теперь сам не рад, что все так получилось. Поверь. – Ракита чуть не пустил слезу. Сейчас было важно убедить Николая в своих раскаяниях. Черт его знает, как поведет он себя. Но лучше жить с ним в мире. Тогда по молодости не задумывался о том, что он вернется.
К деньгам Николай не притронулся, а его жесткий взгляд буквально прошибал Ракитина.
– Эх, Ракита, жаль, что ты так ничего и не понял. Неужели ты думаешь, я на деньги променяю память? – Николай был выше бизнесмена на целую голову. И под его взглядом Ракитин как будто уменьшался в росте. – Чмошник ты был, им и остался, Ракита!
Улыбнулся Ракита через силу и залепетал:
– Зря ты так, Коля. Ох, зря. Я ведь от души. – Он держал в руке несколько пачек сторублевок. И вдруг неожиданно порывом ветра деньги вырвало у него из руки. Бумажные ленточки разорвались, а ветер подхватил купюры и понес их над оградами. Они летели и кружились, как увядшие листья в позднюю осень.
Ракитин посмотрел на дорожку, по которой уходил Николай. Крикнул ему вдогонку:
– Значит, война?
Николай не ответил, только махнул рукой, и взмах этот означал больше, чем слова.
– Сволочь! Сволочь! – обозлился Ракита.
Павел достал из кармана маленький «вальтер», легко умещавшийся на ладони. Носил его всегда с собой. Удобная вещица и надежная.
– Может, грохнуть его прямо здесь? – полюбопытствовал отпрыск, готовый немедленно выполнить задуманное.
