Подсадных уток убивают | страница 11



Все разговоры прекратились как-то сами собой. Каждому хотелось побыстрее уехать отсюда и встретить рассвет уж если не дома в теплой постели, то хотя бы в своем рабочем кабинете.

Иногда на Сонина находила такая апатия, что хотелось лечь в постель и проспать лет сто, а то и двести. Чтобы потом, проснувшись, увидеть все новое.

Надоело видеть одни и те же лица, по утрам вставать по звонку будильника, а потом плестись на работу. Зайдя в кабинет, садиться за стол и часами перелистывать альбомы с фотографиями убийц и обезображенных жертв преступлений, копаться в картотеках и перечитывать горы протоколов и объяснений. Ведь столько всего этого было за время работы в милиции. Даже сам про себя он уже подумывал: «Старею, видать. Теряю боевую жилку. А как без настроения в нашей работе?» А от настроения, как считал капитан, в сыскной работе многое зависит. Когда на душе хорошо и думается легко, то все само собой получается. И работать тогда хочется.

Сегодня ему не хотелось браться ни за что. После бессонной ночи он чувствовал себя разбитым. Сидел и уже выкурил не одну сигарету, а обычного облегчения не испытывал.

В кабинет к нему зашел начальник отдела розыска майор Редькин. В милицию он пришел из агрономов, закончил академию, но кличка Агроном за ним так и осталась. Но майор дело знал.

– Слушай, Алексей, – сказал он, поздоровавшись.

Сонин отрешенно на него посмотрел.

– Ну?

– Что сказать-то хочу.

Капитан подвинул Агроному свободный стул.

– Садись и говори.

– Ваню Гоцелаву ты сажал?

Взгляд серых глаз капитана сразу сделался осмысленным. «Что это он заговорил про Ваню?»

– Я его взял по сто шестьдесят второй, за разбой. Там ему от семерки шло. Но, может, судья на милость червонец выписал. Я не интересовался, – ответил он.

– Разбой, говоришь? А сколько он отсидел?

Сонин наморщил лоб, прикидывая.

– Так. Да, думаю, года три он уже отмотал. А что ты им интересуешься? – Капитан уже смекнул, что весь этот разговор про Ваню не просто так.

Агроном взял со стола пачку сигарет и тоже закурил. Все это время Сонин терпеливо ждал, когда он соблаговолит ответить.

– А то интересуюсь, что твой Гоцелава на свободе уже целый год.

Сонин даже рот раскрыл, с трудом воспринимая то, что ему сказал майор Редькин.

– Постой, как на свободе? Ему минимум семерик должны были дать.

– Какой семерик? А три года за глаза не хочешь?

Капитан смотрел на Агронома оторопело, забыв про дымящуюся сигарету.

– Пошел не за разбой, а за грабеж, милок, – пояснил Редькин.