Саймон Харрис по-прежнему стоял в дверях, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
— Давай я все же кого-нибудь позову, Джинкс, — не отступал он. — Наверное, так будет лучше. Ты выглядишь нездоровой. — Это был стройный молодой человек с лицом аскета. Словом, настоящий священник, который отличался от своей сестры, как небо от земли. В подобной ситуации, как эта, Мег бы сказала ей: «Плюнь ты на все, милая, забудь. Ты все себе придумываешь. И не вздумай обвинять меня в том случае, если ты все-таки умрешь». Саймон же только пялился на Джинкс сквозь очки, и глаза его выражали самую настоящую, хотя и беспомощную, заботу и сочувствие.
— Присаживайся, Саймон, — слабым голосом произнесла Джинкс. Сейчас ей больше всего хотелось пронзительно кричать. — Со мной все в порядке. Так почему ты подумал, что я не захочу тебя видеть?
Как бы через силу, он, наконец, оторвался от двери и направился ко второму креслу.
— Потому что я вдруг подумал, пока шел сюда по коридору, что, возможно, умышленно закрыл глаза и не учел ту неловкость, которую может вызвать мое появление.
Ну почему ты все время выражаешься так сложно?
— Кто же, по-твоему, должен испытать эту неловкость: ты или я?
— Ты, — сразу же ответил Саймон. — Я-то больше сейчас ощущаю гнев, нежели смущение. Я до сих пор не могу поверить в то, что моя сестра способна похитить жениха у своей лучшей подруги.
— Нет, я не сержусь и не ощущаю никой неловкости, мне сейчас все равно. — Она недовольно оглядела его высокий жесткий воротник и сутану. — Между прочим, — заворчала Джинкс, — я вовсе не схожу с ума по твоему облачению. Неужели нельзя было прийти хотя бы сюда в джинсах и простой рубашке? Тут все считают, что я склонна к самоубийству, ну, а уж если ко мне приходит священник… Теперь все то доверие, которое мне удалось спасти, будет наверняка полностью разрушено.
Он улыбнулся, почувствовав себя увереннее от ее попытки пошутить:
— У меня нет выбора. Времени мало. Через два часа мне уже надо быть на службе, и если бы я захотел тебя навестить в другой одежде, я просто не успел бы снова поменять ее.
— Откуда ты узнал, что я здесь?
— Мне сказал Джош Хеннесси, — пояснил Саймон, впиваясь в колени костлявыми пальцами. — Один раз я все же дозвонился до Бетти, но как только представился, она тут же повесила трубку. Фамилию Харрис в Хеллингдон-Холле лучше теперь не произносить. По крайней мере, сейчас. Правда, я ничуть не удивлен такому отношению, — печально закончил он.
