– Зачем вы их убиваете? – спросил Карим. – Ведь они тоже жители Судана.
Лицо инструктора перекосила страшная гримаса, видимо, такой была его улыбка после ожога.
– Они не мусульмане и даже не христиане. Они язычники, а значит, не люди. Бери свой приз, – инструктор кивнул на замершую в ожидании негритянку, – и делай с ней, что хочешь.
Неожиданно негритянка стала раздуваться, как будто к ней подсоединили компрессор. Груди стали большими, как баскетбольные мячи, потом стал расти живот, раздуваться щеки, глаза налились кровью и полезли из орбит. Молодая женщина еще успела раскрыть рот и крикнуть: «Кари-им-им!» – и тут же взорвалась, разбрасывая во все стороны кровавую требуху…
Карим Бансаров с диким воплем вскочил с постели. Это был опять тот же сон, который снился ему после «выпускного экзамена» в суданском тренировочном лагере. К негритянке, после того как ее изнасиловала вся диверсионная группа, привязали несколько толовых шашек и ради смеха взорвали. Этот кошмар часто преследовал Карима по ночам. «Видно, сильно я прогневил Аллаха», – думал про себя Бансаров, но никому об этом не рассказывал.
– Ты чего кричишь, как сумасшедший? – удивленно спросил только что вошедший в дом племянника Руслан Забгаев.
– Да ерунда, ничего особенного, – отмахнулся Карим, недовольный тем, что его застали в момент слабости, и тут же перевел разговор в другое русло: – А ты чего пришел?
– Звонили наши друзья из Москвы, они отправили в Грозный караван с «гуманитарной помощью». Завтра он будет на месте. Нужно помочь с разгрузкой. Поедешь, поможешь? Пообщаешься с кем надо и заодно привезешь «стройматериалы» для новой мечети.
– Хорошо, – согласился Карим, вставая с постели, – только сперва умоюсь.
Широко зевая, он прошел на дощатую веранду к рукомойнику. Неожиданно Карим ощутил во рту солоноватый привкус крови – во сне прикусил-таки губу. Но этот вкус освежил в памяти совсем другие, каннибальские воспоминания.
«Говорят, собака, попробовавшая человеческой крови, становится людоедом, – подумал молодой чеченец и зло сплюнул под ноги, выругавшись про себя. – Но я не собака, я волк, и мой удел – грызть врагов моего народа…»
– По танку вдарила болванка… И дорогая не узнает, какой у парня был конец… – по пятому разу одну и ту же строчку из военной песни заводил Виктор Ангелов, сидя на месте оператора-наводчика. Вынужденное безделье его просто убивало, поэтому парашютист-экстремал и начал напевать слова песни из некогда известного фильма «На войне как на войне».
