Трудно передать словами информацию, которую сообщают полотна абстракционистов. Этого не требуется: в слова облекают образы, а здесь духовное настигает зрителя в чистом виде.
Как изобразить дух? Художник эпохи Возрождения рисует многофигурную композицию, а мастер нового времени просто ставит пятна — и добивается того же эффекта. Очевидно, что второй путь короче и привлекательнее.
От праздного буржуя, коллекционирующего холсты с полосками, и до почитателя трактата «О духовном в искусстве» Кандинского — все уверены, будто абстракция это дух в чистом виде. Предметное изображение прятало дух под бытовыми подробностями, усложняло общение с горним, а свободная абстракция дух высвободила.
Обыватель покорно вглядывается в пятна краски. Как сказал мне однажды зритель на выставке абстрактной живописи: «надо долго смотреть, надо довериться абстракции — и тогда духовная энергия перейдет в тебя».
Во всяком ли пятне содержится духовное начало? Вопрос каверзный. Довольно издевались над абстракционистами: мол, и курица лапой так нарисует. Теперь постулировали, что в следах куриной лапы духовного начала нет, а в следах, оставленных Джексоном Поллоком, духовное начало — есть. Но как отличить одно от другого? Конечно, всякий может начать ляпать пятна — однако это духовным свершением не станет. А пятна, которые наносил на холст Кандинский или Полякофф, де Сталь или Ротко, в тех пятнах действительно содержится духовное. Нахождение духовного в одних пятнах и отсутствие духовного в других пятнах — вопрос деликатного баланса, тончайшего чувства знатока.
В академическом рисовании ошибку определить легко: плохо ухо нарисовано или перспектива хромает. А как определить ошибку в пятне? Пятно недостаточно пятнисто? Не столь ярко, как иное пятно?
Знатоки абстракции слывут очень духовно восприимчивыми людьми, они — точно античные пифии — могут указать, в каком сочетании пятен содержится духовное начало, а в каком сочетании — духовного нет. Богатые пифы и пифии, коллекционирующие абстрактную живопись — они жрецы вышей духовной силы: абстракция — суть нисхождение мирового духа, высшая сила, красота в чистом виде.
Тут любопытно вот что.
Религиозная живопись — предметна. Иконы, фрески, картины на холсте, скульптуры соборов — это все очень предметные работы. Духовная живопись (то, что Трубецкой называл «умозрением в красках») оперирует понятием «образ», а образ — это воплощение духа, переведение духа в плотский облик. Скажем, человек создан «по образу и подобию Божьему», то есть физические черты Бога нам, в принципе, известны. Изображение этих черт являлось изображением духовного начала — так что же, ошибались?
