Бентон замолчал, и в этот момент часы на башне магистрата пробили семь.
— Был очень рад с вами познакомиться. — Встав из-за стола, он протянул мне руку. — Спасибо за прекрасный ужин. Я на время прощаюсь с вами. Надо ещё пролистать заметки к лекции. До свидания, Мадрин. Спасибо, что познакомили меня с вашим кузеном.
Когда он ушёл, Мадрин сказал, ухмыльнувшись в бороду:
— Ну, и как, по-вашему, виновен ли он в чём-нибудь?
— Если и виновен, то лишь в крайней наивности. Только наивный, как ребёнок, человек станет убеждать предпринимателя повысить зарплату рабочим и улучшить условия их труда, потому что это обернётся ещё большей выгодой. Но какое-то отношение к интересующим нас событиям он, безусловно, имеет. — Я не мог сказать сейчас Мадрину, что в пивной «Чёрный лев» люди говорили о Роберте Оуэне, выходя с тайного собрания. — Что вам известно о Лиге по изучению и распространению идей Роберта Оуэна?
— Слышал, что прошедшей зимой состоялось собрание, на котором говорили о Роберте Оуэне.
Но о Лиге я ничего не слышал. Надо будет навести справки.
Я оплатил счёт, дав официанту на чай ровно столько, сколько было принято давать в Лондоне, чем, кажется, очень порадовал его. Мы вышли на улицу, и Мадрин предложил спросить о Лиге у владельца «Медведя» мистера Брина.
Это был коренастый, упитанный мужчина лет пятидесяти, с большими пушистыми усами. Здороваясь с нами, он приветливо и немного снисходительно улыбался, как и полагается человеку, у которого хорошо идут дела и который владеет лучшим отелем в городе. Он очень внимательно и, я бы даже сказал, почтительно слушал Мадрина, и я понял, что в Уэльсе поэт — человек уважаемый.
Как сообщил нам мистер Брин, собрание действительно проходило в феврале в отеле «Медведь» и было организовано обществом кооператоров. На нём выступил с докладом известный политический деятель и прекрасный оратор мистер Филип Сноуден. Главной мыслью его доклада было то, что рост кооперативного движения приведёт в конце концов к улучшению условий жизни и труда всех членов общества. Конечно, он говорил и о Роберте Оуэне как основателе кооперативного движения, и об актуальности его идей. Но мистер Брин ничего не слышал о Лиге по изучению и распространению идей Роберта Оуэна.
— Впрочем, — закончил он, — в нашем городе уже имеется литературное общество, филармоническое общество, общество любителей колокольного звона, общество трезвости, общество взаимного обучения, и я не вижу никаких причин, почему бы не организовать общество Оуэна или общество Ллойд-Джорджа.
