Натюрморт с усами | страница 35
Я подал ему стакан воды.
— Через десять дней, — продолжал он, — приедут контролёры из министерства! Начнутся разбирательства, протоколы, увольнения… Валерьянки!
Я подал ему валерьянки.
На следующий день наш начальник был гораздо бледнее, чем накануне, и взгляд его, брошенный на нас, стал ещё отчаяннее.
— Нашёлся стул? — спросил он глухим голосом.
Мы молча склонили головы.
С тех пор начальник, бледный как призрак, приходил ежедневно в седьмом часу, дожидался нас, задавал нам один и тот же сакраментальный вопрос, а затем, обессиленный, падал в кресло. И замирал в нём до трёх минут третьего, бессмысленно уставившись на чахлый филодендрон.
Однажды я сказал ему шёпотом:
— Пан начальник, послезавтра приезжает комиссия…
Начальник очнулся и произнёс деревянным голосом:
— Мне каюк, дорогой мой. Я весь цепенею, деревенею!
— Что с вами, пан начальник? — Я потряс его за плечо.
— Не хватайте меня. Спинку сломаете! — предостерёг начальник.
Я остолбенел. Неужели он рехнулся?
Накануне прибытия комиссии из Варшавы наш начальник вообще не появился в учреждении! Директор бушевал в коридоре:
— Пропали! Утопил нас, угробил! О господи! Царство за стул!
Главный бухгалтер падал в обморок после каждой очередной резолюции. А мы метались в четырёх стенах подотдела, словно ночные мотыльки под абажуром…
В тот роковой день я пришёл на службу немного раньше, чем обычно. Ещё царил полумрак, но я всё-таки разглядел, что в комнате словно прибавилось мебели. Неужто стул! Я подошёл ближе и увидал нашего начальника, замершего на четвереньках на полу.
Голова его поникла, а на плоской, распрямившейся спине было выведено красным лаком: «Стул буковый светлый № 11в1895». Ниже было дорисовано сердечко и выведена фраза: «Люблю Франтишку».
Я молча сел на него и взял инвентаризационную книгу. Начальник не шелохнулся. Неторопливо, спокойно отметил я красным карандашом последний недостающий предмет.
Когда явился курьер, я незамедлительно отправил его с радостной вестью к директору.
Около трёх часов в отдел ворвался директор! Сияющий, радостный, чмокнул каждого из нас в лоб и воскликнул:
— Всё сошлось! Я спасён!.. Баланс — комар носа не подточит!.. Взгляните, я даже получил за это медаль! А где начальник? — вдруг встревожился он.
Я безмолвно показал ему на стул.
Минутой молчания почтили мы нашего героя. Директор снял с груди медаль и повесил её на спинку героического стула. А потом промолвил, сдерживая волнение:
— Этот стул я возьму к себе в кабинет. Он заслужил эту честь!
