— Он же разговаривает, — ответил за робота Алеша.
— Да, я разговариваю, значит я существую, — пробубнил Цицерон.
— Может он научился разговаривать выключенным, — сказал мимикр.
— Нет, я не отключился, — ответил робот. — От удара я совсем позабыл, как надо вставать.
— Ну вот, — ещё больше испугался мимикр. — Его же парализовало! Теперь нам всем конец! Теперь…
— Не паникуй, Фуго, — Перебил его Алеша.
— Я паникую?! — воскликнул мимикр. — Это я паникую?! Да я может целый год ухаживал за собственной бабушкой, когда её разбил паралич! Поэтому очень хорошо знаю, что это такое!
— Цицерон — не бабушка, — ответил Алеша.
— Да, я не бабушка, — подтвердил робот. — Я Цицерон, грузовой робот…
— Да он сейчас хуже бабушки! — Не унимался мимикр.
— Цицерончик, миленький, вставай, — взмолился Алеша. — Мы не можем оставаться здесь. Попробуй подняться. Это просто. Согни манипуляторы в локтях, положи их на край ямы и вылезай.
— Ну разве можно было идти кого-то спасать с этим поломанным грузчиком?! — впадая в истерику, воскликнул Фуго. Он на всякий случай осторожно спустился в яму и устроился под роботом. — Алеша, иди сюда. Здесь, по крайней мере, нас никто не достанет.
— Я не сломался, — бормотал Цицерон. — Я просто забыл.
— Он просто забыл! — возмущенно закричал мимикр. — Ты забыл не то, как надо вставать! Ты забыл о двух ма-аленьких, беспомощных существах! — Мимикр съежился, наглядно показывая, какой он «маленький и беспомощный». — Ты забыл о своем долге!
— Цицерон, хороший мой, ну вспоминай поскорее, — запричитал Алеша. Мы же не можем здесь сидеть вечно.
— Ага, вспомнил, — к великой радости своих спутников вдруг сказал робот. — Корень квадратный из числа 123456789 будет число 11111,111.
— Чего-чего? — не понял Фуго. — Ты слышал, Алеша! Ему конец. Он уже говорит о каком-то квадратном корне. — Мимикр снизу постучал по груди робота и крикнул: — Я половину галактики облетел и точно знаю, что корни не бывают квадратными! Они всегда круглые и длинные как змеи! А ещё они бывают толстые и сладкие, но все равно круглые! Ты понял, железное бревно?
— Алеша, он меня опять оскорбляет, — пожаловался Цицерон. — Пользуется тем, что я не могу встать.
— Фуго, я тебя очень прошу, — начал Алеша. — Я тебя умоляю, никогда больше не называй Цицерона «железным бревном»! Цицерон не бревно, он мой друг. И ты тоже. Ему сейчас гораздо хуже, чем нам.
— Возможно, — насупившись, сказал мимикр. — Только есть будут нас с тобой, а его не тронут.
