– Подожди меня здесь, ладно?
Генри сделал шаг к локомотиву, и в спину ударил рев загнанного зверя:
– Не смей оставлять меня одну, мерзавец!
Он остановился:
– Синтия, я…
– Только попробуй бросить меня!
Генри сокрушённо качнул головой и устремился вперёд, наплевав на всё. Если в поезде кто-то прячется, как говорит она, то нужно спешить. Он надеялся, что Синтия умная девушка и поймёт всё на лету, но просчитался. Не втолковывать же свои намерения полчаса взбешенной особе, когда на счету каждая секунда.
Она не переставала проклинать его – наверное, уже вся станция содрогалась от отборных ругательств, выдаваемых Синтией со скоростью автоматной очереди. Бегуном Генри был не сильным, и успел запыхаться, пока добирался до локомотива.
– Генри! – что-то в голосе Синтии изменилось. Таунсенд как раз брался за дверцу локомотива. Слава Богу, она была не заперта. – Он здесь… Генри, чёрт бы тебя побрал!
Он застыл, держась руками за липкий от машинного масла поручень. Из локомотива пахло керосином и дёгтем.
Слишком далеко. Не успеть.
А аварийная кнопка – вот она, в двух шагах. Если вагон откроется, она сможет убежать…
Генри запрыгнул в локомотив.
Он здесь, сказала Синтия не своим голосом, и, нажимая на заветную кнопку, Генри знал, что опоздал. Когда он выбрался из локомотива на перрон, вагоны с шипением растворяли дверцы, но спутница не спешила показываться.
– Синтия?
Он кинулся вперёд.
– Где ты?
Шипение заглохло. Поезд разинул свой засохший рот. На платформе стало до жути тихо, и в этом молчании Генри чётко различил шаги – тяжёлые, ровные, которые никак не могли принадлежать девушке на туфлях со шпильками.
Шаги удалялись.
– Чёрт…
Он побежал. На этот раз расстояние от локомотива до вагона растянулось на многие мили. Когда Генри, хватаясь рукой за полыхающую грудь, заглянул в вагон, где осталась Синтия, он мельком увидел, что по противоположному перрону кто-то идёт… но человек зашёл в тень от колонны так быстро, что Генри даже не смог взять в толк, мужчина это или женщина.
Генри вошёл в покореженный вагон. Пол качнулся под ногами, возмущённо заскрипели рессоры. В какой-то момент Генри осознал, что видит себя как бы со стороны – словно по кабельному каналу идёт плохой фильм с незабвенным Генри Таунсендом в главной роли: человек в промокшей от пота светло-голубой рубашке, лицо искажено паникой. И он проигрывал. По всем статьям. Человек, который забрал Синтию, находился где-то далеко, а Генри едва только вышел из вагона и ступил на параллельную платформу. Кинг-стрит, если верить указателям. На краешке сознания крутилось возмущение: как так может быть? Как этот человек, каким бы суперменом он ни был, улепётывает так быстро?
