Аякс закурил в стороне. Арон, шумно потирая руки о комбинезон, тотчас подбежал к нему и попросил замысловатым жестом сигарету. Аякс сначала протянул сигарету, потом зажженную спичку. Арон закурил с выражением совершенного блаженства.
— Что сегодня на обед, Арон? — спросил Аякс.
Арон жадно затянулся и, выдохнув дым, только пожал плечом.
— …Это ты разделываешь золотого тельца?
Арон покивал со счастливой улыбкой.
— …А откуда ты знаешь, что он золотой?
Арон снова пожал плечом. Аякс хотел спросить еще о чем-то, но закашлялся, и ровно в ту секунду, когда он был готов заключить, что имеет дело не просто с сумасшедшим, а с немым сумасшедшим, Арон ответил басом:
— Он не золотой. Это ведьмы придумали, что он золотой.
— Кто придумал?
— Ну, эти… — Арон махнул сигаретой в сторону главного корпуса.
— Пациентки? — уточнил Аякс.
Арон засмеялся до слез.
— Думаете, от чего тут воняет?
— От сероводорода.
— От сероводорода… — продолжал смеяться Арон.
— А от чего?
— А от того, что они в воду пердят. Тем же самым тельцом.
— Чем?
— Чистой телятиной! — Арон склонил голову, вздрогнул всем телом и, поджав толстые губы, вдруг заплакал. — Думаете, мне не жалко его?
— Кого?
— Бычка! Я за ним хожу, как его привозят. Как за дитём. Сплю с ним в стойле. Я что, могу его зарезать?
— А кто его режет? — Аякс заметил у себя на руках беловатый налет — по-видимому, осадок после ванны, — попытался стереть его, но тщетно.
Арон утер слезы.
— Я режу.
Аякс бросил окурок на землю и наступил на него.
— Понятно.
— Но не я убиваю его, — сказал убежденно Арон, тряся головой. — Нет. Ни за что.
— А кто убивает? — спросил Аякс.
— Никто.
— Он что, умирает сам по себе?
— Нет.
— А от чего тогда?
Арон высосал сигарету до фильтра, закинул окурок в люк прачечной, почесал голову, достал из волос соломинку, сунул ее в зубы и принялся возить подошвой кеда по земле.
— А вы никому не скажете?
— Никому.
Арон помахал перед лицом ладонью.
— Даете честное слово?
— Даю честное слово, — пообещал Аякс.
— Он умирает от ужаса.
Аякс взглянул на грязный кед, которым Арон продолжал возить по земле, опять попытался стереть с руки беловатый налет и молча пошел к машине.
* * *
В городском архиве, надеясь узнать что-нибудь новое по истории рудника, он добрый час рылся в подшивках газет и в обгоревших амбарных книгах. Архивариус, все это время исподтишка наблюдавший за ним со своего места, присел с краю стола, за которым Аякс пролистывал очередную подшивку, поставил у лампы кружку горячего молока и с благодушным видом сложил перед собой руки.
