После вчерашнего визита в водолечебницу он больше не чувствовал запаха сероводорода, и поэтому решил пообедать тут же, в «Золотой Жиле». Опередив свою напарницу, к нему подлетела официантка, что обслуживала его накануне. Поздоровавшись, она прихлопнула себя по груди с именной табличкой: «Мария». В петлицу ее форменной блузки была вставлена алая гвоздика. Аякс, представившись, спросил светлого пива и чего-нибудь мясного.
— Возьмите бифштекс из телятины, — предложила девушка. — У нас новый повар. Эти котлеты ему удаются лучше всего.
— Так котлеты или бифштексы? — улыбнулся Аякс.
Мария, округлив глаза, накрыла рот блокнотом для записи заказов:
— Я сказала — «котлеты»?
— Будь по-вашему, — согласился Аякс. — Бифштекс.
— Хорошо прожаренный? С кровью? — уточнила официантка.
На мгновенье перед Аяксом мелькнула картинка залитой кровью стиральной машины и его одежды.
— Так, прожаренный? С кровью? — повторила Мария. — Какой гарнир?
— Хорошо прожаренный, — улыбнулся Аякс. — С овощами.
Минуту спустя девушка принесла пива.
— А где ваш ресторан закупает мясо? — спросил Аякс.
— Не знаю, — развела руками Мария. — Фермер, кажется, какой-то приезжает. Раз в два дня, по-моему. Может, у него?
Отпив, пива Аякс вытер пену с губ.
— Он привозит мясо или живых телят?
— А какая разница?
— Никакой. Просто интересно.
Еще несколько минут спустя — заодно с бифштексом — Мария доставила известия, которые ей удалось раздобыть на кухне:
— Фермер развозит фасованное мясо, но раз в две недели привозит живого теленка для диетической столовой.
— А где находится диетическая столовая?
— В лечебнице, где ж еще.
Аякс вспомнил обглоданную кость на дне сухого бассейна и опустил на край стола кулак с зажатой вилкой.
— Только где они там его держат? — недоуменно поджала губы Мария.
— Кого? — спросил Аякс.
— Теленка.
— В бассейне.
— Где?
Аякс, улыбнувшись, выписал вилкой в воздухе замысловатую фигуру, давая понять, что отвлекся. Мария пожелала ему приятного аппетита.
* * *
Спускаясь с плато фуникулером, на полпути Аякс услышал трехкратный ружейный залп и полюбопытствовал у вагоновожатого, что это было. Водитель проехал еще немного, остановил вагон и молча указал на боковую улицу.
По усыпанной цветочными лепестками мостовой Аякс вошел в небольшой, запруженный праздничной толпой парк. В воздухе густо пахло ванильным печеньем и порохом. У чугунной парковой ограды четверо молодых солдат уплетали мороженое в стаканчиках. На солдатах была замысловатая красочная форма старинного покроя. Их карабины с примкнутыми штыками стояли тут же, прислоненные к ограде. У передвижной будки мороженщика еще один солдат — с красным взмокшим лицом и в расстегнутом кителе — сидел на корточках и что-то объяснял маленькому мальчику, держа перед ним духовую трубу. Начищенная медь горела на солнце, мальчик, улучив момент, сорвал с трубы мундштук, что есть силы дунул в него и закашлялся. Музыкант со смехом похлопал его по спине. Прошло еще несколько минут, прежде чем Аякс понял, что он оказался на кладбище и что окружавшие его нарядные люди, из-за которых почти не видно было надгробий — участники похоронной процессии.
