Да, таких здесь много кругом.
Ханс. И это он, прежде такой ярый энтузиаст,— впрочем, как и вся его семья!
Кампе. Я, черт подери, знаю, каково у нас приходится энтузиастам. Все они в конце концов этим кончают. Да, да! Спаси, господи, всю нашу братию!
(Пьет.)
Ханс. Отец!
Кампе. Что?
Ханс. Брось ты это.
Кампе. Да что именно?
Ханс. А вот это самое.
Кампе (пьет еще). Ерунда, сынок. Со мной уже покончено. А церемоний я не люблю.
Ханс. Но я хочу теперь...
Кампе. Ни слова больше об этом! Давай о тебе поговорим. Ты здесь столкнешься со всем тем, о чем он сейчас говорил. Но это вовсе не значит, что надо отступиться. Если мы в нашей стране не начнем когда-нибудь высказывать свое мнение, свое собственное мнение, мы далеко не уйдем. Это теперь моя новая система.
Ханс. Это довольно старо...
Кампе. Да, но всегда и ново. Говори правду! А там — будь что будет! Ты знаешь, в честь кого ты носишь имя?
Ханс. Нет.
Кампе. Я расскажу. Женившись, я вошел в утонченную семью твоей матери. Я не чувствовал себя хорошо среди ее родных. К тому же, семья плохо влияла на мать, и я не смог продвинуться в жизни. А стремление у меня было. И вот, когда уже совсем невмоготу становилось, я отправлялся на охоту. Моим постоянным спутником был старый хусман[2] Ханс, самый порядочный человек из всех, кого я встречал. В его честь тебя и назвали. Я пригласил его, когда праздновали твое рождение, поднял за него тост... был большой скандал... а впрочем, забавно было!.. Так вот, когда мы по голым скалам карабкались за оленем... нас пронизывал холодный осенний ветер... а мы все же лезли, выслеживали добычу... он говорил мне: «Смелей, малый!» И теперь я тебе так говорю.
Xанс. Но ведь я никуда не взбираюсь.
Кампе. Называй как хочешь! Но — вперед. У меня это не вышло. Ладно, хватит об этом.
(Пьет.)
Ханс. Но я и вперед не двигаюсь. Ведь я ничего не предпринимаю.
Кампе. Не предпринимаешь? Что ты хочешь сказать этим? Неужели карканье Равна в самом деле испугало тебя?
Ханс. Нет, отец. Это ты меня пугаешь.
Кампе. Я? А, а... Ты имеешь в виду мой пример... Не тревожься об этом, Ханс, ты ведь не женат и не споткнешься там, где я упал. А впрочем, никаких громких фраз! Да и что тебе до меня?!
Ханс. Отец!
Кампе. Болтовня! Я вывел тебя на дорогу. И больше всего радости это принесло мне самому. Ты делаешь свое дело, я — свое.
(Наливает себе.)
А если вечером я опрокину «колпачок» на ночь, то что тебе с того?
Ханс. Ладно — тогда и я налью себе «колпачок».
