Оказавшись на улице, мы некоторое время молчали. А когда отошли от дома и очутились на более или менее освещенном месте, я сказал:
— Подожди чуть-чуть. Давай присядем.
Опустившись на траву, я достал деньги и протянул их своей подруге. Затем отыскал лист бумаги, на котором были записаны номера банкнот.
— Я прочту вслух номера, а ты сравни их с теми, что стоят на деньгах, — попросил я. — Итак, приступим. № 6712724?
— Да, — подтвердила она, перебрав несколько банкнот.
— № 6712725?
— Да, — вновь откликнулась Катя и добавила: — Знаешь, тебе не нужно больше называть номера. Я уже подобрала их по порядку. Следующий номер оканчивается шестеркой. Потом идут семерка, восьмерка и девятка. И в заключение — тридцать, тридцать один, тридцать два и тридцать три. Да, это наши деньги. Впрочем, мы это и так знали. Зачем тебе понадобилось проверять?
— Понимаешь ли, я чувствую себя увереннее, когда знаю, что все в полном порядке, — пояснил я.
С этими словами положил банкноты в задний карман брюк и тщательно застегнул его, чтобы они случайно не выпали. И тут же мы побежали к лесу. По пути я рассказал о метках, которые обещал оставлять Очкарик. И действительно, на опушке, там, где начиналась лесная тропинка, мы заметили несколько маленьких клочков бумаги.
Мы углублялись в лес все дальше и дальше. Вдруг послышался какой-то шорох. Я мгновенно остановился. Катя налетела на меня сзади и тоже замерла. Наступила такая тишина, что мне слышно было, как часто бьется ее сердце.
— Это я, — послышался шепот, и из темноты выступил Эрик. — Очкарик идет за ним. Лаурсен колесит по всему лесу и собирает свои силки и капканы. Нам нужно только подстеречь его, и он сам попадет в наши руки. Рядом с тем местом, где мы сидели с «лесным человеком», браконьер установил капкан. Я договорился о Очкариком, что мы подойдем прямо туда и спрячемся.
Идея показалась мне хорошей. Минут через десять мы отыскали нужное место, не потратив на это много времени и усилий. Потом осмотрели капкан. Он был снабжен ржавыми железными челюстями с ужасно острыми зубами. Горе бедному животному, которого угораздит попасть в него!
Мы прождали примерно полчаса, молча притаившись в густой траве. Мы ненавидели живодера, уничтожавшего лесных зверюшек. И эту ненависть обращали на комаров, которые не давали нам покоя. Наконец, послышались торопливые шаги. Это был Лаурсен. Прижавшись к земле, мы перестали обращать внимание на мошкару.
Браконьер включил карманный фонарик лишь тогда, когда оказался рядом с капканом, и нагнулся, чтобы снять его. Нас увидеть он не мог, но я боялся, что он услышит стук моего сердца, так сильно оно билось. Вдруг я понял, что совершенно не знаю, как нам быть дальше.
