В словах собеседника Могилевский ощутил недвусмысленную угрозу своему благополучию. Это было похоже на скрытую угрозу. «Вступать с карательными органами в какие-либо игры опасно, — подумал Григорий Моисеевич. — Придется соглашаться».
— Да нет, это я так — слишком неожиданная перемена.
— Так вы согласны или нет?
— Не знаю, справлюсь ли. — Могилевский начал давать задний ход. — Я ведь никогда в органах не служил.
— Ну это уже совсем другой разговор. Теперь давайте выясним еще кое-что. — Алехин заглянул в бумагу, лежавшую у него на столе. — Есть еще один интересующий меня вопросик.
— Спрашивайте, расскажу все как есть.
— НКВД располагает информацией о ваших прошлых исследованиях по воздействию на организм человека отравляющих веществ. Насколько эти сведения соответствуют действительности?
— Я занимался проблемами противодействия возможному применению нашим потенциальным противником отравляющего вещества иприт. Но это все было, когда я работал в токсикологической лаборатории, — на всякий случай оговорился Могилевский, еще не понимая, куда клонит его собеседник и чем может обернуться этот разговор.
— Это мне известно, — перебил его Алехин. — Но ведь вы не располагали лабораторными данными о воздействии отравляющих веществ на людей. Значит, ваши исследования вряд ли можно считать научно и практически обоснованными.
— Вы совершенно правы, — согласился окончательно сбитый с толку Григорий Моисеевич. — Исследования действительно не имеют завершенности.
— Но избранное вами направление исследований представляет интерес, — с добродушной улыбкой заметил Алехин.
— Вот-вот. Вы совершенно правильно поняли сложность решения проблемы. Действительно, где найдешь такую лабораторию, в которой проводятся эксперименты на живом человеке?! — обрадованно заговорил Могилевский, почувствовав, что подвоха от собеседника на этот раз опасаться не стоит, и с жаром продолжил: — И все же я готов, товарищ Алехин, доказать, что изучал действие отравляющих веществ непосредственно на человеке.
— На живом? — воскликнул Алехин, вопросительно изогнув густые брови, проявив искренний интерес к такому неожиданному заявлению. Но, как старый чекист, он тут же взял себя в руки и выказал завидное хладнокровие, не позволив захлестнуть себя эмоциями. — Позвольте полюбопытствовать, — мягко спросил он, — кого вы брали в качестве испытуемых? Добровольцев?
— Нет. Я испытывал действие иприта и средства его нейтрализации лично на себе! — вдохновенно проговорил Могилевский.
