— Меня тут кто-нибудь искал? Ну, кроме тебя и Галины Васильевны? — делано небрежно спросил Володя.
— Очень нужно тебя искать! — ответила Мария, отстраняясь. — Так все-таки где ты был? Это как-то связано… с картинами?
Ее напряжение передалось Володе:
— Почему ты вспомнила о картинах? Тебя кто-то расспрашивал? Кто-то приходил? — Он смотрел ей в глаза, пытаясь проникнуть в мысли, но Мария отмахнулась:
— Сказала же — не было никого.
Володя нежно поправил прядь волос, упавшую Марии на лицо:
— Маша… Почему ты так на меня смотришь?
— Ты знаешь, как я к тебе отношусь, — ответила она, пряча взгляд. — Я хочу быть с тобой — это правда, но мне очень страшно.
Он порывисто обнял ее и шепнул:
— Не бойся. Я обещаю — теперь все будет хорошо.
— Я знаю, — ответила она. И добавила: — Помнишь, ты сказал как-то, что мне лучше держаться от тебя подальше. Ты был прав, так действительно будет лучше.
Володя не ожидал ничего подобного. Он в недоумении смотрел на Марию, пока та говорила, но она выдержала его взгляд.
— Как скажешь. Главное — с тобой все в порядке, — с трудом выговорил он.
Мария, опустив голову, кивнула и быстро вышла, оставив подавленного Володю на кухне.
Филин снова прилетел
Появиться на кухне не замеченным Галиной Васильевной Володе помогло одно обстоятельство. Вездесущей Галины не было в тот момент в школе, она повела Надю и Алису на могилу к Егору Крылову. Галина специально подгадала так, чтоб успеть проводить девочек к могиле до завтрака, без лишних глаз и вопросов.
Галина привела девочек на кладбище и остановилась у свежего холмика с крестом. Надя, взглянув на табличку, прочитала:
— Егор Крылов…
И, быстро взглянув на Галину, озаренная догадкой, выпалила:
— Это мой Гномик, да?
Галина Васильевна кивнула, положила на могилу цветы, ободряюще улыбнулась Наде. Девочка, волнуясь, тоже положила на могильный холмик свой веночек. Она с грустью смотрела на надпись и плакала…
— Здравствуй, Гномик… Я по тебе скучаю…
Алиса боязливо положила свою веточку на могилу.
— Он там? Внизу? — спросила тихо и испуганно.
— Ему, наверное, темно и страшно. — Надя вопросительно взглянула на Галину Васильевну.
— Там только его тело, и оно ничего не чувствует — как будто спит. Но человек — это ведь не только тело, — ласково ответила Галина.
— А что еще? — спросила Надя.
Галина привлекла к себе девочек и обняла их:
— Все, что он чувствовал, любил… Все, чему научился за свою жизнь. Это нельзя похоронить. Это его душа. — Галина еле сдерживала слезы, а девочки понимающе кивнули с серьезными лицами. Вдруг Алиса заметила что-то.
