Окинув зал беглым взглядом, молодой человек непроизвольно скривился. Воздух в помещении был настолько наполнен табачным дымом, что у некурящего парня заслезились глаза и першило в горле, столиков свободных не наблюдалось, а совмещать трапезу с обществом пьяных солдат для ни разу в жизни не употреблявшего алкоголь подростка казалось не самым приятным времяпрепровождением. Однако на запахи пищи и специй, пробивавшиеся даже сквозь клубы табачного дыма, молодой растущий организм прореагировал урчанием в желудке и усилением сосущего чувства под ложечкой.
— Однако есть хочется, — вздохнул Генка, выискивая взглядом столик почище или хотя бы компанию потрезвее.
Таковая отыскалась довольно легко и состояла из полудюжины ягеров и шутце. Горные стрелки и эсэсовцы, похоже, вошли в кафе незадолго до Генки и, судя по физиономиям двоих из них, тех, что сидели лицами к двери, назюзюкаться еще не успели. Кудрин уверенно двинулся в их направлении, однако, чем сильнее он приближался, тем медленнее и неслышнее становились его шаги. Наконец, он совершенно беззвучно оказался за спиной одного из егерей.
— Ба, знакомые всё морды, — хмыкнул Генка, хлопнув одного из горнострелков по плечу.
Над столиком повисла тишина, в Кудрина вперились взглядами пять пар глаз, а стрелок, с которым он обошелся столь запанибратски, начал медленно оборачиваться.
— Как там Виорика поживает? — с самым невинным выражением лица полюбопытствовал парень.
— С ума сойти! — выдохнул Курт Бюндель (а это был он) и уже громко, на все кафе, заорал, обращаясь к своим товарищам: — Парни, да это же наш сын полка!!! Наш «маленький эдельвейс»!!!
В следующую секунду Генка был поочередно схвачен и заключен в объятия всеми присутствующими егерями, после чего усажен за стол и награжден кружкой с пивом.
— Ты гляди, как вымахал-то! — удивлялся гефрайтер Макс Шнее, бывший всего-то года на три старше Кудрина, и, приглядевшись к его лицу, добавил: — Ба! Да ты никак уже бреешься, Гейнц?
— Иногда, — смутился парень, прикидывая, как бы вежливо избавиться от пива. — Где-то раз в неделю уже приходится. И не так уж я и вымахал, не надо врать. Всего на пять сантиметров.
— Угу. Ниже пояса. В диаметре, — прокомментировал Шнее и заржал.
Генка смутился еще сильнее.
— А ведь мы тебя так после того боя и не поблагодарили. — Еще двое егерей из числа присутствующих оказались братьями-близнецами Ойгеном и Гюнтером Квалм. Кто из них есть кто, отличить мог бы, по какому-то одному ему ведомому признаку, лишь оберфельдфебель Рольф Фишер.
