Если все предпринимаемые меры направлены наконец на главную цель (экономическое покорение завоеванного восточного пространства), которая и является их сутью, то они должны проводиться с беспощадной строгостью на возможно более широком пространстве… Необходимо добиться, чтобы армия не просто терпела присутствие оперативных групп в своем тылу, но и вменила в обязанность своим ответственным службам оказывать полную поддержку всем мероприятиям этих групп, политической полиции и службе безопасности.
Рейнхард Тристан Гейдрих
I'd hate to drop in a parachute and land an enemy in your land. If your Soviet people make it so hard on invadin' men.
Woody Guthrie, «Miss Pavlichenko»[49]
Анкара, ул. Салман.
02 ноября 1940 года, 12 часов 05 минут.
Кого только не видели улицы древнего хеттского Анкуваша: фригийцев, персов, кельтов, византийцев, арабов, крестоносцев, османов — кто только не владел городом за почти четыре тысячи лет его существования. Но века шли, менялись окружающие и населяющие город народы, а сам он оставался стоять, с истинно восточной невозмутимостью вглядываясь в вечность.
«Придет день, и мы тоже отсюда уйдем», — подумал Генка, неторопливо идя по «медной аллее». Сегодня начался первый день его отпуска, и парень определенно не знал, на что его потратить. Он шлялся по улицам Анкары, глазел на достопримечательности и никак не мог решить, каким образом ему следует потратить две недели совершенно свободного времени.
Турецкая столица от войны практически не пострадала. Франко-британцы взяли ее весной без единого выстрела и оставили без боя же, когда танки Гота и Рокоссовского начали свое неудержимое движение на Конью, и, хотя соединиться там им так и не удалось, север Турции до самого озера Туз перешел под контроль союзников. Вейгану, правда, удалось при этом выбить русско-турецкие войска за хребет Битлис, но существенной роли это уже не играло. Всем было понятно, что англо-британская агония на Ближнем Востоке и в Северной Африке плавно переходит в неуправляемый коллапс. Особенно отчетливо это стало ясно после убедительной победы, которую одержал на днях Амадей Савойский в Керенском сражении. Если уж зажатые в Эфиопии итальяшки смогли порвать британского льва на тряпочки, то о чем вообще может идти речь?
Генка поправил на плече пистолет-пулемет[50] и огляделся в поисках какого-нибудь кафе. Завтрак, съеденный еще в казарме, переварился без остатка. Увы, улица Саламан, по которой он уныло плелся, была славна медниками и их изделиями, но никак не ресторациями, трактирами или кабаками. Да что там — Кудрин согласился бы и на обычную «рыгаловку», шинок, только бы закинуть внутрь пару бутербродов. Однако и таких заведений поблизости не наблюдалось.
