— Ого, — Гена с уважением поглядел на нового знакомого. — Как тебя угораздило?
— Отстал от наших в Анкаре, при эвакуации, — пожал плечами Рудольф. — Пришлось выбираться самостоятельно. В одиночку было не пройти, пришлось собрать партизанский отряд из местных. Прорвались с боями, ну, турки и решили, что раз подразделение уже сплоченное, то и говорить не о чем — присвоили сержантское звание и оставили командиром, уже официально.
— А почему мне кажется, что все было не так легко, как ты рассказываешь? — насмешливо прищурился Генка.
— А рассказывать всегда легче, чем делать, — усмехнулся Рудольф. — Ты сам-то каким образом до госпиталя добрался?
— Горные стрелки после того, как наш пароход разбомбили, подобрали на берегу. Ну, а дальше ничего интересного: марши, строительство укреплений, бой, госпиталь, и вот я здесь.
— Награждение пропустил, — хмыкнул собеседник Генки.
— А остальные тут откуда? — поинтересовался мальчик.
— А кто откуда…
— Становись! — раздался неподалеку громовой рык, и парни, вынужденно прервав беседу, ринулись занимать свои места в шеренге.
Минуты не миновало, как семеро парней смогли наблюдать пожилого мужчину в форме гауптмана инженерных войск.
— Кто вы такие, я знаю, — не повышая голос обратился он к мальчишкам. — Вас же, полагаю, интересует, кто таков я. Меня зовут Теодор фон Хиппель. Как вы можете видеть по знакам различия на форме, я гауптман. В Великую Войну служил в пехоте, в составе африканского контингента рейхсвера, дрался под командованием генерала Пауля фон Леттова-Форбека против британских колониальных войск. Если кто-то из вас учил историю, то знает, что победить нас «лимонникам» так и не удалось. В настоящее время нахожусь на действительной военной службе в абвере, что и вам теперь предстоит.
Гауптман замолчал на несколько секунд.
— Так сложилось, — наконец продолжил он, — что всем вам, несмотря на нежный возраст, уже приходилось воевать и убивать. Иногда даже детям приходится брать оружие в руки и нести все тяготы военного ремесла наравне со взрослыми. Не стану утверждать, что это хорошо. Нет! Это плохо, это гадко, это скверно и отвратительно. Но, раз уж такое случилось, раз мы, взрослые, не сумели защитить вас от крови и грязи, быть может, вы поможете нам защитить остальных ваших ровесников? Тех, для кого война — это не трудные марши и грязь в окопах, а движение солдат в парадной форме по улицам и площадям. Вы, конечно, сейчас в недоумении, вы не понимаете, чего же я на самом деле хочу от вас. Что ж, значит мне придется рассказать вам о том, что из себя представляет наше подразделение. В первую очередь должен вам сообщить, что Восьмисотый батальон не является не только учебным, но даже и инженерным.
