— Неужели ты правда ничего не видишь? — как будто кричала карта. — Тебе нужно найти закономерность, только и всего. Тогда все решится само собой.
С улицы слабо доносился шум машин. Она отложила бумаги в сторону и сосредоточилась на карте — закономерность нужно было искать именно здесь. Она снова и снова рассматривала булавки, воткнутые в места убийств, рассыпанные по карте в совершенно случайном порядке. Некоторые на побережье, другие в глубине материка. Она взглянула на даты убийств. Есть ли что-то общее в их последовательности? Одинаковое расстояние? Одинаковое… Она подошла к окну. Похоже было, что вот-вот выпадет снег. На небе собирались серобелые облака, иней покрывал маленькие шипы, призванные отгонять голубей от карнизов. Внизу на улице взад-вперед сновали люди, из остановившегося автобуса вышло несколько человек. Какая-то старушка упала, поскользнувшись на ледяном тротуаре, вокруг нее сразу собрались сочувствующие, помогли ей встать. Она благодарно улыбалась, нет-нет, все в порядке. Ханна стояла, как зритель, и наблюдала за… людьми.
Люди. Миф тоже говорит о людях. О тридцати шести избранных, призванных защитить остальных людей. Нас. Людей, противопоставленных… чему? Земле? Воде? Ханна решительно вышла из аудитории, зашла в пустую секретарскую и отыскала в ящике письменного стола ножницы. Вернувшись обратно, она щелкнула было ими над картой, но тут же передумала. Вместо этого она подтянула к себе огромную карту, висевшую в аудитории, подтащила под нее небольшой ящик и встала на него. Другого выхода не было — ей нужны большие континенты, только так найдется место для булавок. Принявшись разрезать карту, она подумала: «Господи, что же я делаю? Я режу старую карту Нильса Бора». Но в то же время она чувствовала, что сам Бор это бы одобрил: практические мелочи не должны мешать тому, кто чувствует, что находится на правильном пути.
Церковь Святого Духа, Копенгаген
Дверь церкви оказалась заперта. Нильс несколько раз ударил кулаком по маленьким окошкам в свинцовом обрамлении, крича:
— Розенберг!
Он сразу отказался от идеи выбить дверь и сосредоточился на том, чтобы найти другой вход. Связаться со священником ему по-прежнему не удавалось. Одна его фраза продолжала звучать у Нильса в голове: «Это возмездие». Возмездие за что? — спрашивал себя Нильс, обегая церковь вокруг. Новая дверь — кажется, она ведет в подвал. Нильс подергал за ручку — заперто. Тут он заметил приоткрытое окно, высокое окно над выступом в стене. Декабрь, собачий холод — вряд ли кому-то пришло бы в голову сейчас проветривать помещение.
