мечтали с ним дружить… Вот что делает красота! И, надо сказать, Генри использовал её на каждом шагу. «Только дурень, — считал он, — может идти в библиотеку, когда можно улыбнуться учительнице — и она не устоит». Однако, он вовсе не был неучем. К своей красоте он прилагал старание в овладении предметами — впрочем, только теми, которые ему нравились. Запуская историю и географию, он подолгу читал книги по литературе, решал усложнённые задачки по математике и не давал покоя учителям химии и физики вопросами о причине неудачи очередного опыта, чуть ли не дружил с физкультурником, так как считал его предмет необходимым для поддержания красоты своего тела.
Аттестат Генри получил с отличием.
Не знал он, когда стоял на пороге школы с букетом в руках — первые цветы, которые подарила ему женщина-директор школы, — что закончилась его спокойная жизнь, что скоро всё круто переменится.
Лето бушевало в Чёрном квартале. На Зелёном мысе не было снега, но летом растения устраивали фейерверк разноцветия, распускались за одну ночь, поражая неожиданностью и точностью выстрела, направленного в глубину сердца, пробуждая чуткость и восхищение прекрасным.
Генри, освещая красотой поющее лето, шёл по улице. Особой цели у него не было, он просто упивался пением птиц и улыбался солнцу.
Как вдруг его окликнули.
Со странным чувством, торопливо, словно боясь упустить свою судьбу, юноша повернулся.
На улице стоял элегантный молодой человек, одетый богато, с роскошью, и улыбался. Генри с тревогой всматривался в него.
— Джон?!
Рассмеявшись, тот подошёл к юноше и протянул ему украшенную перстнями руку.
— Здравствуй, малыш. Ты всё в КЗБ?
— Боже, Джон, откуда ты взялся? Что с тобой стало? Где ты сейчас?
— Долгая история. Идём, сядем в нашем сквере.
— Нет, пошли лучше на берег.
— На поваленное дерево? Идём.
И снова, спустя несколько лет, они сидели на берегу, обнявшись, и Джон рассказывал невероятную историю.
— Я действительно попал в эпицентр погрома. Меня ранили, и я чувствовал, что долго не выстою. В это время вдруг ворвались какие-то люди, и я упал. Успел ещё почувствовать, как кто-то подхватил меня на руки, и увидеть встревоженный взгляд чёрных глаз, обращённый на меня. Потом я потерял сознание.
Пришёл в себя в больнице. Рядом со мной был тот же человек, который подхватил меня. Он тогда как раз зашёл ко мне. Это был никто иной, как Гаральд, вице-премьер. Тот самый, назначение которого вызвало столько пересудов. Не знаю, чем я приглянулся ему, но мы подружились. Гаральд властен, самолюбив, но — одинок. У него хорошие дружеские отношения с королём, но настоящего друга у него не было.
