Лир будет судить своих дочерей. Он будет судить несправедливость. Король назначает судьями шута и сумасшедшего. Несправедливость будут судить дурак и безумец. Ночью в шалаше для свиней заседает королевский трибунал. Сумасшедший произносит обвинительную речь, глупец ведет допрос, юродивый назначен судебным экспертом.
Особенной силы достигают в этой сцене мучения действующих лиц. Теряющий рассудок Лир, изнемогающий от необходимости притворяться Эдгар, замученный усталостью шут - все они подходят к пределу своих жизненных сил. В сумасшедшем судилище слова теряют значение, мысли рассыпаются, дурацкие песенки сменяются причитаниями, выкрики - воем. Но как бы ни был причудлив противоестественный бред, вместе с ним сквозь дикое сочетание слов слышен один и тот же пронизывающий все звук - стон боли и отчаяния.
Звон бубенчиков на дурацком колпаке сливается с тяжелыми ударами похоронного колокола. Все идет к гибели. Слепых ведут безумцы.
Если общественному устройству, губящему лучшие свойства человека, суждено длительное существование, пусть лучше вихрь сплющит в лепешку земной шар, а море встанет дыбом и волны погасят звезды. Буря оборачивается все новыми значениями. Она становится эпитетом всей трагедии. Сложность определения связей, заключенных в этом образе, в том, что предметы и поэтические характеристики находятся в непрерывном развитии и резком изменении. Энергия движения стиха такова, что реальное, описанное с прозаической отчетливостью, через несколько строк становится мифологической гиперболой. Предмет и сравнение нередко не сопоставляются, а проникают друг в друга, меняют свои места.
Буря - то изображение состояния природы, то космический взлет апокалипсических видений, то отражение душевных переживаний героя. Она - и его собеседник, и его сознание. Она - и хаос человеческой души, и хаос окружающих его общественных отношений.
КАМЕННЫЕ СЕРДЦА
Гонерилья, Регана, Эдмунд, герцог Корнуэльскнй лишены человечности. У них нет сердца.
В биографиях Плутарха описано, как Цезарь, совершая жертвоприношение, вдруг с ужасом обнаружил, что у жертвенного животного не оказалось сердца. Плутарх пишет: "Это было страшным предзнаменованием, так как ни одного животного без сердца не существует в природе".
Враждебный Шекспиру мир выражен поэтическим образом каменных сердец. У старших дочерей Лира сердце "тверже, чем камень стен, окружающих замок". Их души вытесаны из камня. Самый страшный вид неблагодарности назван: "Неблагодарность с сердцем из кремня".
