Он смотрит и видит уже не бедного Тома и не Эдгара, и не кого-либо другого из людей, имеющих свое, особое имя. Перед ним - человек. Мысли Лира устремлены к самой сущности понятия. Ему кажется: перед ним видимая простым человеческим зрением эта сущность.
Вот он - человек.
Вместе с Лиром на человека смотрит Шекспир, смотрит на него - полубога, кому сочиняли вдохновенные гимны гуманисты. Вот он, рожденный творить чудеса, открывать новые земли, наслаждаться сокровищами Греции и Рима, вот он - мудрец, знающий язык всех наук, видящий глубины земли, слышащий музыку небесных сфер.
Пико делла Марандоло некогда писал ему панегирик: "О дивное и возвышенное назначение человека, которому дано достигнуть того, к чему он стремится, и быть тем, чем он хочет...."
Вот он. Лир склонился над бьющимся в корчах нищим:
- Неужели это вот, собственно, и есть человек? Присмотритесь к нему. На нем все свое, ничего чужого. Ни шелка от шелковичного червя, ни воловьей кожи, ни овечьей шерсти, ни душистой струи мускусной кошки. Все мы с вами поддельные, а он настоящий.
Вот что такое человек, лишенный всего заемного, не являющегося его естественной, неотъемлемой собственностью. Деньги, нажитые обманом, создают прекрасную внешность, они скрывают сущность человека под бархатом и шелком. Все благообразие - лишь платье. Золото покупает закон, охраняющий видимость. Судьи, воины, палачи не позволяют украсть богатое платье - то, что отличает одного из немногих от большинства людей.
Любовь и уважение, преданность и благодарность - нее принадлежит не человеку, а платью. Это - стоимость платья.
Только наряд имеет настоящую цену, все остальное поддельное. Все куплено: наружность людей, их слова, чувства. Философы за деньги придумали лживую мудрость, она объясняет величие одежды, но не человека. Поэты сочинили красивые слова, они воспевают платье. Дочь целует руку отца - дочь целует рукав платья. Подданный падает на колени перед королем - подданный поклоняется мантии.
Все обман и подделка, все служит лишь тому, чтобы скрыть сущность. В чем же она - эта сущность, истинная оценка свойств человека, а не платья? Вот эта оценка: "Неприкрашенный человек и есть именно это бедное, голое двуногое животное и больше ничего".
Лир получает возможность произвести оценку, потому что теперь мерилом существования становится для короля жизнь большинства, людей, тех, кто лишен даже крохотной частицы какого-либо имущества. У бедного Тома нет и лохмотьев, чтоб прикрыть тело, только грязный кусок истрепанного холста обматывает его бедра. Этого человека может проткнуть тончайшая соломинка, находящаяся в руках ничтожнейшего из судей. И что самое важное, теперь Лир понял: он, некогда всесильный властитель, ничем не отличается от этого бедного двуногого животного.
