Капитан Тутмин сидел с кислым лицом, сминая в руке недокуренную сигарету.
– Знаешь, – сказал он, взглянув Стасу в глаза, как бы лишний раз, желая убедиться в искренности того, что он здесь наговорил. – Я читал заключение патологоанатома. После выстрела он еще был жив, по меньшей мере, минут пять.
Стас на минуту закрыл глаза, представляя в каких муках, провел Володька Голиков оставшиеся минуты своей жизни. Картина получалась ужасной.
– Заключение – это только одна несуразица, – сказал Стас, уставившись на Тутмина.
– А что, есть еще и другая? – поспешил спросить криминалист. В РУБОПЕ все знали о дружбе двух оперативников: Голикова и Кручинина.
И Тутмин знал. Но по-человечески жалел сейчас не Голикова, а Стаса Кручинина. Ведь только вчера, Алексеев сообщил, что дело в прокуратуре закрыли, посчитав смерть оперативника следствием неосторожного обращения с оружием. Ну, чего еще Стасу надо? Не понравится начальству его рвение.
– Вот другая несуразица. Смотри сюда, – сказал Стас. И Тутмин понял, что сейчас произойдет. Даже немного напрягся. « Неужели этот придурок не остановится и будет продолжать», – подумал Тутмин, не сводя глаз с пистолета. Не выстрелил бы.
В кабинете сделалось тихо. И вдруг в этой тишине раздался довольно громкий металлический щелчок. Криминалист инстинктивно отшатнулся спиной к стене.
Хорошо, что патрона в стволе не оказалось. Но это не помешало Стасу добросовестно доиграть свою роль. Он вздрогнул, будто пуля пробила ему сердце, выкатил глаза от немыслимой боли и вдруг грохнулся на пол как будто и в самом деле был убит.
Пистолет выпал из руки.
Тутмин вытаращил глаза. Такого от Стаса не ожидал. Не хватало, чтобы он тут вытирал пол своим пиджаком. А может ему, в натуре плохо стало?
– Стас? Ты чего? Вставай.
Лежа на полу, Кручинин открыл глаза.
– Ты сюда смотри, на пистолет. Видишь, где он? Согласись, при падении, Голиков должен был выронить его. Ты же сам сказал, он умер не сразу. Зачем ему держать ствол в руке?
– Вообще-то верно, – закусил губу эксперт, осматривая лежащего Кручинина профессиональным взглядом. Что ни говори, а в артистичности Кручинину не откажешь. Даже позу такую же принял, как капитан Голиков. И не пожалел, вполне приличный костюм, вытер им в кабинете пол.
– Стас, хватит валяться. Вставай, придурок, – не выдержал Тутмин, порядком устав от этого представления. – Прекрати. Прошу тебя.
Кручинин отреагировал на просьбу, встал.
– Ну, что скажешь? – спросил он, отряхая пиджак.
