— Вчера, как ты ушел, я благополучно подсел к девочке по имени Лена. В серебристом платье. Зовут ее Лена Сойкина. Познакомились, станцевали пару раз. Все, как водится, очень мило. А когда перешли к «блондину», представляешь — застопорило. Не знает она его. Вообще не знает, без вариантов.
— Где они познакомились?
— Познакомились вчера вечером, у ресторана. Леночка стояла с подругой у входа, хотела пройти, мест не было. Выглянул этот блондин, предложил провести. Но — только ее одну. Узнал я о нем самые общие сведения. Зовут «блондина» Павлик, о возрасте она его не спрашивала. Правда, заходил разговор, что Леночка оставит ему телефончик. Но взять у партнерши телефон он не успел. Хоть счет оплатил, и то хорошо. В середине вечера вдруг исчез. Сказал, сейчас придет. Ну и идет до сих пор. Интересный блондин?
— Интересный. Понять бы, почему он ушел. И еще вчера в «Золотом роге» был некто Карганов Сергей Евсеевич. Знаешь такого?
— Еще бы. Крутой донельзя. Холостяк, дача, машина, дом полная чаша.
— И откуда все это?
— Официально у него художественное образование, работает по договорам. Рисует, оформляет спектакли. Но, думаю, источник денег у него другой. Карганов опытный картежник. Мелко не играет. И не только в карты — когда он появляется в бильярдной, там сразу освобождают центральный столик.
На следующее утро квартира Веры Г аевой в присутствии понятых, родителей и представителей ЖЭКа была вскрыта.
Взявшись за книжный шкаф, Тауров тщательно просмотрел и перелистал все книги. Ничего интересного, кроме старых открыток, использовавшихся как закладки. На некоторых книгах в уголках проставлены инициалы «В. Г.». Скорей всего — «Вера Гаева». Правда, на одной из книг, «Литературных портретах» Моруа, в углу форзаца он нашел чью-то незнакомую подпись. Книга стояла в глубине, заставленная другими. Витиеватый росчерк, заглавная буква похожа одновременно и на Д и на Р. Вряд ли это Верина. Все-таки Р или Д? Если Р — книга может принадлежать Разину. Тогда — именно потому, что книга заставлена другими, Разин, проникший, допустим, в квартиру два дня назад, — мог ее просмотреть. Подошел к Гаевой:
— Нина Александровна, посмотрите, эта подпись вам знакома? Не Верина случайно?
Вгляделась.
— Нет. Верочкину подпись я знаю. Чужая эта подпись. Чья, не скажу, но чужая.
— А книга? Вы видели ее у дочери?
Тронула обложку.
— «Литературные портреты»… Что-то не помню. Вообще-то Верочка интересуется литературой, искусством. Но точно не знаю. Может быть, дали почитать?
