А доппельгангерам изумруды тоже нужны. И братьям-близнецам или двойникам. Стоп, стоп, стоп!
— Глоин, — позвал я вполголоса ругающегося гнома. — А охотники в городе есть? Чтобы тварь завалить, одного Ивана Сергеевича не хватит!
— Охотник был, Коля Веретено, но погиб месяца два как… А с чего ты взял, что Иван Сергеевич напрягаться будет? У него знаешь сколько народу под началом? И все стрелки.
— Народу, может, и много, а толку с них чуть… — решил я просветить гнома о положении дел в городе, где сам находился неполные сутки. — Пойду наймусь охотником к Ивану Сергеевичу. Попробую тварь изловить. Может, премию получу — деньги нужны…
— Не ходи к Ивану Сергеевичу, Петя, — вздохнул Глоин, — сегодня, по крайней мере. Ты ж спал как сурок. Даже не представлял себе, что эльфы так дрыхнуть могут… Ночью стрельба была. А у нас городок тихий. И Дурное болото от нас далеко… Этот, из контрразведки, Ивана Сергеевича, наверное, во все дырки имеет, прости Отец Гор душу мою грешную… Так что настроение у Ивана Сергеевича с утра очень приятственное будет.
— Ну, раз оно такое приятное будет, так мы подпортим, за нами не заржавеет!
С такими оптимистическими словами я скатился с кровати и побежал во двор: душ с утра в нормальной душевой — это не ведро ледяной воды у колодца в аборигенских городах и весях.
* * *
Гномский завтрак — испытание для нормального желудка, но кофе по-турецки Глоин сварил неплохой. Правда, сразу сахар положил. Хорошо еще, что тростниковый, а не свекольный. К кофе у Глоина были бутерброды. Гномский бутерброд — это такой огромный ломоть хлеба и многоэтажная конструкция из зелени, ветчины, сыра, помидоров, огурцов и майонеза. Особым шиком среди гномов считалось составить бутерик так, чтобы он напоминал родовую гору в разрезе. Ветчина символизировала базальт, сыр — гранит… Или помидоры — гранит? А что, гномы шутники еще те… Короче, каждый продукт, вплоть до текучих вроде майонеза, что-то символизировал. Гостеприимные гномы, и такие тоже встречаются, могут настругать правильный бутерброд за минуту, а затем с простительной гордостью предложить его гостю. Глоин провозился не дольше. Затем он, особо не напрягаясь, в одиночку вынес кухонный стол во дворик, накрыл стираной, но неглаженой скатертью (чего с холостяка взять!), сверху водрузил блюдо с бутербродами и что-то вроде мангала, очевидно самодельной конструкции. На конструкцию водружался металлический поддон с песком, а уж на него — турка невероятных размеров.
