- Поедешь в Виссавию, - учила мать. - Говорят, там все уроды, придешься как раз ко двору. И морду не вороти, когда с тобой разговариваю. А что ты думала? За богатого и красивого выйдешь? А может, любви захотела? С такой фигурой? Милочка, коль вернешься из Виссавии, так в храм пойдешь. Цветочки на алтаре менять, на большее уродина не способна.
- Не буду менять цветочки! - шипела Калина, запутав окончательно завязки плаща. - Не за что! Не сдамся! Не приходит? Не хочет меня видеть? Так я не гордая, сама к нему пойду. А что он мне сделает? Пусть выгонит! Но я хотя бы попытаюсь, а не буду как этот паршивец Мир чего-то ждать! Не буду!
Пройти незамеченной к общему залу оказалось проще простого. Этот замок всегда был пустынным, тихим и чужим. Иногда Калинке чудилось, что помимо гостей в нем никого нет.
Но впечатление было обманчивым: Калинка собственными ушами слышала, как жениха одной из ее фавориток остановили у покоев принцессы, так и не пропустив внутрь.
Виссавийцы вместе с людьми отца незримо охраняли предполагаемую невесту вождя. Калинка чувствовала их присутствие постоянно: в появляющихся в комнате подарках, в мгновенном исполнении всех ее прихотей, даже во внезапно отыскавшейся в глубине комнаты потайной двери.
Отослать сонную харибу, обмануть фрейлин желанием отдохнуть, одеться (самой оказалось не так и легко), слегка понервничать, когда потайная дверь нашлась далеко не сразу, и скользнуть несмело в темный проход.
Внутри оказалось сухо и неожиданно чисто. С легким шелестом закрылась за спиной дверь и раньше, чем принцесса успела испугаться, засветились ровным, белесым сиянием невысокие стены.
Идти было недолго. Проход закончился так же внезапно, как и начался, глухой стеной. В стене - неширокий прямоугольник двери без следа ручки.
Принцесса несмело коснулась створки, и та неожиданно легко поддалась. Там, за дверью оказалась небольшая ниша, завешанная тяжелым, пахнущим пылью ковром. За ковром - приглушенный смех, завывания флейты, громкие разговоры.
Лишь спустя некоторое время отважилась Калинка отогнуть угол ковра и осторожно выглянуть наружу. И, убедившись, что ее никто не видит, выскользнуть на лестничную площадку.
Там, внизу, полупьяные арханы из свиты Мира. Пьяных мужчин Калинка не любила больше всего, даже больше собственных фрейлин, что целыми днями торчат в ее покоях, вышивают на пяльцах и весело щебечут о всяких глупостях.
