Первый - вы откроете нашим людям правду, и вернете наследника в клан. Естественно, в этом случае ваш сын будет обязан разорвать связывающие с Рэми узы.
Второй - вы под любым предлогом отправите в Виссавию посольство, в котором будет ваш наследник и его телохранители. В клане Рэми будет в безопасности, а вы получите передышку.
Помните, что в случае раскрытия происхождения Рэми наша страна более не будет поддерживать Кассии в ее политических играх. Если же наследник умрет, мы не только откажемся поддерживать вас политически, но более не будем присылать в Кассию целителей."
Арман вздрогнул, посмотрев на выпрямленную спину принца. Виссавийская дипломатия, с ее политикой невмешательства, как всегда, беспощадна. Не щадит она ни гордость Мираниса, наследного принца Кассии, ни гордость Рэми. Если брат узнает о письме, хранительнице не поздоровится.
Окутанный узами богов Рэми думал только о принце, и Арману это нравилось все меньше. Ему более импонировал тот неподвластный никому братишка, которого он встретил вновь полгода назад. Новый Рэми, мягкий и податливый, был Арману незнаком и чужд.
Миранис все так же не оборачивался, смотря на город. Блеснула на северо-западе молния, сонно ответил ей гром. Арман, слегка поколебавшись, продолжил чтение:
"Я, хранительница и жрица Виссавии, смею настаивать на срочном принятии решения. Мы не можем подвергать Рэми опасности встречи с Алкадием... Наследник этой встречи может не пережить.
И сейчас, мой повелитель, говоря о наследнике, я пишу не о Рэми, а о вашем сыне. Оставляя Мираниса в Кассии, вы подвергаете опасности и его, что, в принципе, дело ваше. Но я не могу позволить, чтобы в соответствии с вашими магическими законами вместе с наследниками умерли бы и его телохранители.
Завтра на рассвете, если вы не примете решения, жрицы богини расскажут о том, что Рэми жив, совету Виссавии. И после этого клан официально потребует отдать наследника.
Вы знаете, чем это грозит лично вам и вашей стране. Вы знаете, что мы не хотим давить на целителя судеб и заставлять мальчика силой вернуться в Виссавию. Но если выбирать между давлением на Рэми и опасностью его потерять, мы все же выберем первое."
- Алкадий? - Арман прикусил губу. - Это сделал Алкадий?
- Это сделал Алкадий. Хотя, видят боги, я не знаю, каким образом, - Миранис обернулся, подошел к стеллажу и задумчиво провел пальцем по корешкам книг. Потом потер пальцы, стирая с них пыль, посмотрел на Армана. - Тот самый, кто ранил Рэми полгода назад. Тот самый, кого ты упустил у границы. Не так ли, Арман?
