- Рэми, - тихонько зовет Арман, боясь даже прикоснуться в вновь неподвижному телу на простынях.
Не шевелится... Осторожно, еще до конца не веря, Арман протягивает руку, касается щеки брата - горит, да так, что страшно. Кажется, кожа сейчас не выдержит, иссохнет и пойдет трещинами... И тогда Рэми вновь умрет. Вновь?
- Рэми, - засуетился Арман. - Держись, братишка! Я счас... Позову кого-нибудь... только держись... прошу!
Губы Рэми приоткрылись, испуская еще один стон, заканчивающийся словом:
- Больно.
- Терпи.
- Больно! - уже громче повторяет Рэми. - Болит!
- Что болит?
- Все! Ар. Болит! Ар!
Рэми порывается вскочить с кровати, но Арман не дает, чутьем оборотня понимая, что вставать брату нельзя. Потому, почти грубо вжимает Рэми во влажные простыни, не давая тому даже шанса двинуться. Пусть и рвется Рэми, кричит, сопротивляется, мечется в бреду... Радость и жалость, желание помочь и горечь беспомощности, не дать уйти, не пустить... сжать в объятиях, крепко, еще крепче. Живой, живой ты... хоть и плачешь от боли, рвешься. Не уйдешь... больше никуда не уйдешь. Ну пущу! Боги, не позволю!
- Не уходи! Даже думать не смей! - шипит Арман, когда Рэми вновь стонет, сотрясаемый новым приступом. - Не смей сдаваться, слышишь! Слышишь! За гранью тебя найду, если сдашься! Не смей!
Скрипят за спиной двери, кто-то поспешно вбегает внутрь, отталкивает Армана и чувствуется в воздухе пряный запах магии.
- Т-с-с-с... - бормочет молодой, не старше видевшего двадцать четыре зимы Армана, а уже давно седовласый Лерин. - Т-с-с... уже все...
- Больно, - шепчет Рэми.
- Знаю, - спокойно отвечает Лерин, и в глазах его утихает синее сияние. - Терпи, дружок. Пройдет. Возвращаться из царства мертвых всегда нелегко. А теперь спи... спи, друг, а когда проснешься, боль минует, обещаю...
Волкодав вновь заскулил, ткнулся в ладонь Армана теплым, слегка влажным носом, возвращая дозорного в полумрак комнаты. И только сейчас понял Арман, что бьет его лихорадочная дрожь, а туника промокла от пота.
Но кровь оборотня, подарок и проклятие отца, вновь не дает ошибиться. Рэми был мертв. Но теперь - жив. Боги, этого быть не может... За возвращение мертвого из-за грани приходится дорого платить, слишком дорого. И платить придется Рэми!
Хлопком по приказу Лерина задергиваются шторы на окнах, и дух замка зажигает ярче светильники. Запах магии почти мгновенно выветривается, его заменяет тонкий аромат соснового леса, смешанный с запахом мяты. Рэми жив... жив.
