- Не люблю тех, кто бьет в спину, - сказал Арман, имея ввиду торчащий из тела кухонный нож.
- Вас, магов, иначе не достанешь, - ответил ему холодный голос.
Вздрогнув, Арман посмотрел на вышедшую из тени высокую фигуру и мысленно активизировал знаки рода.
- Не напрягайся, архан. Убегать я не собираюсь. Сопротивляться - тоже. Толку-то?
Арман раздраженно махнул рукой, и говоривший умолк. Теперь можно заняться умершим: скованный по рукам и ногам силой Армана, убийца не то что сбежать, двинуться не сможет, так и будет стоять в двух шагах, ожидая, пока придет его очередь.
Приподняв край залитого кровью плаща, Арман обнажил ладонь убитого. Аккуратно отвел пену кружев, добираясь до неподвижных, выведенных темной краской на запястьях, знаков рода и тихонько присвистнул: синие.
"Архан, - раздался в голове голос Зана. - Заноза в нашу задницу, мать его!"
"Не только высокорожденный, - задумчиво ответил Арман, прочитав знаки. - Еще и младший сынок главы южного рода..."
- Ты ведь понимаешь, что тебе за это будет? - спросил старшой, вернув убийце возможность говорить.
- Понимаю, отчего не понимать, - ответил тот. - Ваш арханчонок к нам частенько в трактир являлся... думал, что никто не знает, кто он и откуда. Все знали: еще в первый день люди папаши приперлись, с приказом - не трогать. Мы и не трогали, пока он нас трогать не стал... Твой арханчонок совсем зарвался... С дружками дочку мою поймал, в подворотню затащил и... ты мужик умный, понимаешь, что дальше было. Девочка моя, как они ее отпустили, так к речке пошла. Только через два дня ее из воды выловили...
Арман иначе посмотрел на умершего "архачонка".
- Мог бы прийти ко мне, - сказал Арман. - Ты же знаешь... я бы...
- Справедлив ты, старшой, но ничего бы ты не сделал, - горько ответил трактирщик.
"Сделал бы, - подумал Арман. - И на любимых сынков арханов управа есть. К жрецам надо было идти, а те прямиком к главе рода... и отмаливать бы смазливому мальчику грешки в храме какой годик, на хлебе и воде. А его папочке - платить бы все это время храму золотом... за содержание сынишки. А потом мальчишку в провинцию, под присмотр дозорных, чтобы глупостей не делал. Не он первый, не он последний. А теперь что? Теперь он да... заноза на нашу задницу, и не более."
- Я его, падлу, седмицу выслеживал, - продолжил трактирщик, - пока он один, без дружков выйдет. Вот и вышел, к любовнице собрался, она на соседней улице живет. А дальше... дальше мне все равно.
