- Посмотрю, - бесцветно согласился Арман.
Смотреть было не на что. Когда кладовку открыли, оказалось, что служанка лежит в луже крови, уставившись широко открытыми глазами в деревянный, потемневший от времени потолок.
- Мне сказали, что она связана, - холодно отметил Арман, осторожно обойдя лужу крови и нагнувшись к девушке.
Худющая, как и большинство служанок, с натруженными, потрескавшимися руками. На красиво очерченных губах - кровавая пена.
- Она сама! - лепетал повар. - И как выбралась? С веревок-то? Старшой, смилуйтесь, сама она!
Арман приспустил щиты и почувствовал страх повара, неприкрытый, как и у любого рожанина, щитами. Даже не перед старшим или дозорным страх, а перед непонятной, оттого особо страшной смертью.
- Вижу, что сама! - быстро ответил Арман.
Видел, но не верил. Умершая, хоть и была неказистой, а на шее у нее висела статуэтка Анэйлы. Значит, любви у богини просила. Верила. Так с чего бы это? Чтобы служанка сама себе вены перегрызла? Как животное, охваченное... бешенством.
Арман вытер выступивший на лбу пот. За свою жизнь он видел немало мертвых тел, но это почему-то ужасало и настораживало. Что-то тут не так.
Свет фонаря перекрыла тень. Арман поднял голову и вздрогнул: перед ним стоял хариб наследного принца.
- Уже? - прохрипел дозорный, чувствуя, как у него пересыхает во рту.
Темные глаза хариба чуть блеснули сочувствием. И когда тот кивнул, Арман забыл в одно мгновение и об умершей служанке, и о дозорных, и обо всем мире. Его ждет брат.
- Что прикажешь делать с трупом?
Арман остановился в дверях и, с трудом собравшись мыслями, ответил:
- Нечего тут более искать. Пошли за жрецами смерти, пусть заберут тело. И прикажешь духу замка убрать кровь.
- Сделаю, как ты приказал, старшой.
Путь по коридору до покоев наследного принца показался Арману вечностью. За это время он успел собрать воедино все воспоминания о брате: детскую ревность, когда мачеха-виссавийка ласкала Рэми и забывала об Армане, боль потери, когда Рэми сгорел заживо в охваченном пожаром замке... и шок по прошествии многих лет - не сгорел. Вот он стоит, живой, невредимый, вот...
А потом гордость за повзрослевшего братишку. За его огромную силу, которой Рэми пока не умел пользоваться. За великую честь для их рода - один из них смог стать телохранителем наследного принца...
И что теперь? Рэми мертв. На этот раз - точно мертв, Арман чувствовал это своей кровью оборотня.
