Она умолкает. Затягиваясь сигаретой, всматривается в мое лицо: понял ли я то, что она сказала. Догадавшись, что такой образ мыслей был мне до сих пор чужд, Петра смягчается и решает напомнить о конечной цели всего предприятия:
– Да, мы идем на крупные жертвы. Освобождение
дорогого стоит.
Я молчу. Сказать по правде, я запутался. Терзает знакомое по школьным временам чувство: сидишь на уроке, учитель только что гладко выстроил какую-нибудь теорию, но тебя не покидает смутное ощущение фальши, хотя обозначить ее ты пока не в состоянии. Помню, однажды поспорил с одним парнишкой-американцем. Он очень рьяно выступал в защиту смертной казни. Никак не мог понять, почему нельзя убить убийцу. Я ответил, что страх наказания еще никогда ни на кого не действовал упреждающе: в той же Америке уровень преступности гораздо выше, чем в странах, которые не проповедуют идею смертной казни. Он стал напирать на справедливость – мол, зуб за зуб. Я сказал, что даже системе свойственно ошибаться: разве можно быть уверенным, что осудили виновного? Ну хорошо, говорит парень, допустим, есть видеозапись, где убийца совершает преступление, тогда можно его казнить? Но я все равно сказал «нет», хотя и не мог найти тому логического объяснения. Ответ пришел гораздо позже: если государство убивает, значит, оно оправдывает убийство как способ добиться справедливости, а так быть не должно.
Подтверждение своей правоты я нахожу в словах
Вицино.
«Самое удивительное, и это факт, что, совершая акт агрессии, агрессор руководствуется соображениями самозащиты, защиты собственных интересов. Он нападает, чтобы избежать нападения со стороны. Нанеся удар, он мобилизует оппонента, порождая в противоборствующей стороне чувство страха, а вместе с тем страстное желание нанести ответный удар. Встречая сопротивление, нападающий испытывает еще больший страх и проникается уверенностью, что его защитит усиленная жестокость. И так продолжается бесконечно: два стареющих боксера сцепились в поединке и обречены колотить друг друга до тех пор, пока способны держаться на ногах, видеть противника и заносить руку для удара. Под конец эти воины-герои валятся с ног, обретая в своем падении покой, за который они так долго боролись – просто потому, что не осталось сил драться».
Конечно, с ходу нужных фраз не припомнишь. К тому же совершенно сбивают с толку обворожительные глаза Петры. С ее восхитительных губ струится облачко дыма. Сейчас у меня одна мысль: если у человека получается так эротично курить, он ни за что на свете не расстанется с сигаретами.
