Сначала Лиззи сумела следовать ходу рассуждений планетарных геологов из Торонто. Потом отвлеклась. Речь Консуэло превратилась в отдаленное жужжание. И уже уплывая в сон, она с раскаянием сообразила, что не должна постоянно клевать носом в такое время. И чувствовать себя смертельно усталой. Она…
Она снова оказалась в поглощенном водой городе. И хотя по-прежнему ничего не видела, поняла: это город, потому что до нее доносились вопли хулиганов, крушивших витрины магазинов. Потом голоса поднялись октавой выше, превратившись в несвязный вой, но тут же упали до злобного бормотания, словно по улицам пронесся буйный водяной вал. Лиззи попятилась в тень.
Кто-то сказал ей на ухо:
— Почему ты сделала с нами такое?
— Я ничего вам не делала.
— Ты принесла нам знание.
— Какое знание?
— Сказала, что ты — это не мы.
— Но это правда.
— Тебе не следовало говорить нам этого.
— Хотели, чтобы я солгала?
Испуганное смятение.
— Обман. Что за отвратительная мысль!
Шум погромов становился все сильнее. Кто-то рубил дверь топором. Взрывы. Звон стекла. Безумный смех. Визг.
— Зачем ты отправила посла?
— Какого посла?
— Звезду! Звезду! Звезду!
— Какую звезду?
— А есть две звезды?
— Существуют миллиарды звезд.
— Не нужно больше! Пожалуйста! Прекрати! Больше не нужно!
Она проснулась.
— Привет, да, я понимаю, что молодая леди попала в чрезвычайно опасную ситуацию, но не думаю, что ей следовало бы употреблять имя Господа всуе.
— Алан, — не выдержала Лиззи, — мы в самом деле должны это выслушивать?
— Ну… учитывая те миллиарды долларов, которые внесли налогоплательщики, чтобы мы оказались здесь… да. Именно. Я даже знаю нескольких астронавтов из резерва, которые поклялись бы, что возня с чересчур эмоциональной голосовой почтой — достаточно малая цена за привилегию работать на Титане.
— О черт!
— Переключаюсь на частный канал, — спокойно объявил Алан.
Фоновое излучение незаметно изменилось. Слабое сухое потрескивание немедленно ушло, когда она попыталась на нем сосредоточиться.
— О’Брайен, какого дьявола с тобой творится? — напряженным от сдержанного гнева голосом осведомился Алан.
— Слушай, мне очень жаль. Извини. Просто немного взволнована. Я надолго отключалась? Где Консуэло? Я намереваюсь сказать слово «жизнь». И слово «разумная» тоже.
— Прошло несколько часов. Консуэло спит. О’Брайен, мне неприятно говорить это, но, судя по всему, ты немного не в себе.
— На то имеется логическая причина. Да, признаю, звучит немного странновато, и тебе может показаться не совсем логичным, но… послушай, я вижу сны с продолжением. И, думаю, они очень важны. Можно я тебе расскажу?
