Дасти вырезала в тыкве смешную рожицу.
— Он играет в нее непрерывно. И это как-то не соответствует моим представлениям о расслаблении.
— О чьем расслаблении речь? — послышался за ее спиной голос Стива.
— Стивен, что вы здесь делаете? — спросила Дасти.
Он ответил обезоруживающей улыбкой:
— Я здесь живу, если помните.
Дасти не удивилась, когда он наклонился и быстро поцеловал ее. Теперь он делал это постоянно, и, хотя это казалось естественным, как дыхание, не исчезало ощущение особого значения этого поцелуя.
— Вы рано вернулись.
— А вы заметили? Не могу оставаться в стороне.
Он посмотрел на Мэйбл и сказал:
— Что это Дасти заставила вас делать?
Мэйбл, казалось, была очень рада его видеть.
— Я только что закончила украшать столы. Если вы не заняты, можете нам помочь. Нам не хватает рук.
— Нет, Мэйбл, — возразила Дасти. — Насколько бы Стивен ни чувствовал себя здесь как дома, все-таки он гость и платит за свое пребывание в отеле.
Стив прижал руку к сердцу:
— Я ранен насмерть. Мне-то казалось, что вы рады моему обществу, но, похоже, я заблуждался.
Он вздохнул с трагическим видом.
— Прошу прощения, Мэйбл. Я подумал, что мог бы отвлечься и расслабиться, помогая вам здесь, но, похоже, мне лучше вернуться в офис и поработать.
— Что? — вскочила на ноги Дасти. — Мэйбл, дай-ка ему какую-нибудь работу!
Дасти наблюдала, как Мэйбл и Стив украшают зал пучками кукурузных початков, размещая их вокруг сцены и площадки для танцев, отделенных от столиков и бара.
Стив изменился. И хотя процесс шел медленно, все же это радовало Дасти. Она успешно помогла этому трудоголику отвлекаться от житейских проблем, и теперь по крайней мере он научился улыбаться. Стив, конечно, не бегал целыми днями, весело хохоча, не распевал песни, и, пожалуй, не стоило этого от него и ждать, но все же мало-помалу он начал ценить светлую сторону жизни и наслаждаться ею.
Проблемой же Дасти были его ласки. Стив оказался более настойчивым, чем она предполагала.
Как ни старалась она держать его на расстоянии в физическом смысле, невозможно было отрицать, что они привлекают друг друга.
Дасти ухитрилась убедить себя, вернее, одурачить, и заставить поверить в то, что если их отношения останутся платоническими, если она будет позволять только эти мучительные поцелуи, то ей удастся выйти сухой из воды. Но это было не так. Стив так прочно вписался в ее жизнь, что даже мысль о том, что он уедет, причиняла Дасти боль. Как теперь они могли распрощаться навсегда?
