— О! В какую комнату?
— В угловую, оформленную в стиле тюдоровской Англии. Очень красиво.
Дасти испытала прилив законной гордости.
— Спасибо.
— Горничная сказала, что в вашем отеле есть по нескольку комнат в стиле разных стран.
— Ну, это не совсем верно. Это касается всего лишь пары стран. Например, есть три французских комнаты: это побережье Франции, Париж и сельская часть страны.
— Вы очень одаренная леди. Какое образование получили?
— Когда-то я очень хотела работать для театра. Это было моей первейшей целью в жизни. По образованию театральный оформитель. Декоратор. Но ни одного дня не работала по специальности. А несколько лет назад снова села за школьную парту и получила еще один диплом — дизайнера по интерьерам.
— А почему не пошли работать в театр?
Как она могла объяснить, что дело было в Филиппе? Кто мог бы понять, что она была влюблена в него, готова пожертвовать жизнью и работой, отказаться ради него от своих амбиций и даже позволить его амбициям пожрать ее собственные? Неуверенность в себе и его жестокие слова заставили ее усомниться в собственном даровании.
— Иногда случается нечто такое, что мы теряем цель в жизни, но потом находим новую.
Стив задал вполне невинный вопрос, но лицо Дасти выразило безмерную печаль, и он понял, что кто-то или что-то в прошлом болезненно уязвил или уязвило ее.
В желудке у него громко заурчало.
— Похоже, вам пора пообедать.
— Да я просто умираю от голода. Не хотите ко мне присоединиться?
Дасти подняла руку к волосам и распушила кудри на затылке. Ей было непонятно, как ему это удается, но рядом с ним она чувствовала себя очень неловко.
— Нет, благодарю. Сегодня суббота, и у меня еще куча дел, но все равно спасибо.
Она встала, махнула ему рукой и исчезла.
Позже, когда Стив неторопливо поглощал свой обед, он заметил Дасти, промелькнувшую, как метеор, мимо. Его смущало растущее влечение к ней.
Он всегда гордился своей самодостаточностью, целеустремленностью и честолюбием. И даже много лет назад, когда он женился, его брак был больше похож на деловое сотрудничество. Впрочем, именно поэтому он и рухнул.
Стив принимал тот факт, что не принадлежит к тем, кто готов вести размеренную, оседлую жизнь. И, по правде говоря, наслаждался своим одиночеством. По крайней мере так было до сих пор.
Возле столика остановилась Елена.
— Свиные отбивные изумительные, — сказал Стив.
— Благодарю вас.
Она вытерла руки о передник.
— Вы не из тех чудаков, кто помешан на здоровье, и мне это нравится. Нынче утром я видела, как вы плавали, и гадала, чудак вы или нет, но вижу, не прочь поесть. Мама всегда мне говорила, что если у мужчины хороший аппетит, то и сердце доброе.
