Исторические события определяют судьбы народов и отдельных людей. В конце XVIII в. завершился раздел Польши, и миллионное еврейское население былой Речи Посполитой стало подданными Российской империи. Именно тогда была узаконена черта оседлости, за пределы которой евреи не допускались. Однако предприимчивые купцы из Орши и Шклова все же приезжали в Москву, сбывая заграничные товары по низким ценам и закупая изделия местных промыслов; их активность вызвала недовольство московских торговцев. 13 февраля 1790 г. глава Московского купеческого общества Губин обратился к генерал-губернатору Москвы П. Д. Еропкину с обстоятельным прошением, чтобы находящимся в городе евреям «не только незаконную розничную по домам торговлю пресечь, но чтоб они за запретительными узаконениями здесь и в жительстве больше более не оставались». При этом подписавшие прошение «Михаила Губин, первой гильдии купцы Иван Васильев, Яков Мосягин» указали, что жалуются на инородцев «отнюдь не из какого-либо к ним в разсуждении их религии отвращения и ненависти, сдешнее купеческое общество единственно предохраняя себя, чтобы впредь по умножению их время от времени и по хитрым их во всем предприимчивостям…».
Через несколько дней, 19 февраля в канцелярию генерал-губернатора поступило прошение от купца 1-й гильдии Михайты Менделя, который от имени единоверцев отвел обвинения во всех наветах; в его обращении чувствуются достоинство и убежденность коммерсанта в праведности своего дела: «Всепокорнейшее прошение против поданного от сдешнего купеческого общества на сдесь торгующих евреи-нов… С молчанием пропускаю жестокие клеветы и обидные нарекания на нашу нацию, ибо у каждого народа находятся люди предосудительных поведений, но таковые их поведения не могут бесчестья нанести на целую нацию, а еще менее на честных людей той нации. Я приехал в Москву для собирания знатных сумм по векселям на едешних российских купцов, что самое меня весьма долго сдесь и задержало, ибо и поныне еще не получил всех моих долгов. Почему я здесь основал торговый дом, дабы, отбегая от праздности, мог заниматься полезным предметом. Для исполнения сего я по моему прошению 1788 года в ноябре месяце принят и записан в первую гильдию сдешняго купеческого общества… Мой при прошении пашпорт доказывает, что я не таит роду своего и своей религии, почему и без препятствия меня приняли в оное общество на основании 92-й статьи Городового положения. В сем качестве я, как московский купец, выписал из чужих краев на довольно великую сумму иностранных товаров, которые я ожидаю на первых кораблях и от которых я должен платить довольно знатную сумму пошлин. Сверх того, я начал подряжать наши российские продукты для пересылки в другие земли, чтобы тем споспешествовать интересу Ея Императорского Величества и Ея империи».
