Вася лежал в ванной уже более двух часов. Но особого облегчения это не принесло. Стало даже хуже. Внутренности сотрясала мелкая дрожь, и возобновилась тошнота. Желудок был пустой, но рвотные позывы вновь давали о себе знать. Все. Сегодня никакого алкоголя. Поставил для себя точку Василий. Может быть, затемно получиться дойти до моря и освежиться, но это потом. Он достал пластиковую бутылку с водой и сделал несколько глотков.
Надев белый халат с монограммой отеля, он вышел из ванной в гостиную. Сначала дохнуло бризом, а потом запахами из ресторана, и главное, звуками. Васю замутило. Он закрыл все окна. Звукоизоляция была превосходная. В номере установилась тишина. Желтоватые стены вкупе с сумеречным светом из окна, придавали обстановке тревожную тоску. Неуютно как-то.
Телевизор ударил по ушам ревом мексиканской корриды, комментатор тараторил, заглушая ор трибун. Листинг каналов не успокаивал, а раздражал. Вася выключил плазменную панель, и бросил пульт под кресло.
За окном почти стемнело. Тошнота пропала, и жажда тоже почти не мучила. В номер заползли сумерки.
Вроде начало отпускать, — подумал Вася и перешел на кровать в спальню. Подушек было много, и он устроился с комфортом, полулежа на одеяле, прикрывшись покрывалом. Он считал, что в отелях на одного человека слишком много постельного белья. Ну и хорошо. Пошарив рукой, он включил бра. На тумбочке лежала книга. Стивен Кинг "Кладбище домашних животных". "Старье конечно, — говорил Макс, — Но тебе может понравиться, ужасняк качественный".
Вещь была захватывающей, и он не заметил, как прошло несколько часов. Он как раз дочитал до момента, где безутешный папаша пошел выкапывать своего мертвого сына с кладбища. И решил на этом остановиться. Закладкой послужила загнутая страница. Книга отправилась на тумбочку.
Вася уже собрался выключить лампу, когда понял, что он в комнате не один. В неосвещенном углу за шкафом что-то стояло. Он потянулся к выключателю, и зажег общий свет. Освещение было непривычно тусклым. Словно вместо хорошей лампы, ввинтили дешевку на двадцать ватт.
В углу стояла мертвая женщина. То, что она мертва, сомнений не вызывало. Цвет лица был белый, с землистым оттенком. Стояла она абсолютно неподвижно. Глаза закрыты. Одета в бесформенный черный балахон.
Внутри у Васи, чуть пониже груди, стал разливаться ледяной холодок. В голове запульсировало, а дыхание стало прерывистым.
Допился. Беляк, глюки. Господи, что же дальше-то будет! Говорили же нельзя резко спрыгивать! В голове закрутились панические мысли.
