– Да, кузнецы вы известные, – согласился сотник. – И острыми чувствами вас боги не обидели. Я вот как шел, так и иду и ничего не ощущаю… И опасность увижу, только когда с ней встречусь лицом к лицу…
– А мы все ощущаем. Все чувствуем. Под землей иначе не проживешь.
– Что ты чувствуешь? – из-за плеча Овсеня серьезным тоном спросила Всеведа.
Так требовательно спросила, словно она тоже, несмотря на заколдованную сеть, что-то чувствовала и хотела разобраться в своих чувствах.
– Беспокойство, – ответил Херик. – Сначала была боль… Она в голову всем ударила… А сейчас ко всем беспокойство пришло.
– И вы не знаете…
– Мы причину не видим… Все, кто с нами спустился под землю, здесь, целые и невредимые. Тогда откуда боль пришла? Мы бы подумали, и даже каждый уже подумал, что случились неприятности или рядом с Домом Конунга, или в Красных скалах. Но до этих мест слишком далеко. Мы оттуда ничего чувствовать не можем. Но боль была. Сильная…
– Я тоже что-то почувствовал, – сказал Извеча. – Мне тоже больно было. Как будто камень на затылок упал. Даже звон пошел. Еще там, где скелет висел. Он так нехорошо смотрел.
– Кто? – не понял Овсень.
– Скелет… – ответил Извеча. – Пустые глазницы всегда нехорошо смотрят…
Домовушка, чтобы на него не наступили, шел рядом с сотником и держался за его штанину. Проход позволял ему идти так.
– Наши, кажется, все собрались, – сказал Херик. – Будем выходить. Но наверху труднее все понять. Под землей чувства острее.
– Под печкой еще острее, – заметил Извеча. – Там чувства согреваются и добреют.
– У каждого чувства острее там, где он лучше себя чувствует, – сделала вывод Всеведа. – Люди лучше чувствуют наверху, дварфы под землей, Извеча под печкой.
Это высказывание остановило разговор, словно поставило в нем точку, и долго шли молча. Потом проход резко сузился. Овсень помнил, что от входа они некоторое время ползли на четвереньках. Здесь пришлось то же самое повторить. Значит, уже подошли…
Но Херик не поспешил отодвинуть камень и открыть входной лаз. Да он, наверное, и не смог бы это сделать, иначе зачем оставляли сверху еще одного дварфа.
– Что-то не так? – спросил Овсень после общей остановки.
– Беда пришла. Нашего товарища наверху убили. Вот откуда боль, – сказал Херик. – Наверху люди. Кажется, стражники Гунналуга, и с ними еще воины. Мне так кажется, хотя я могу и ошибиться. Я иногда путаю людей, пока не увижу. Много воинов. Они ищут нору и хотят нас всех убить. И вас тоже.
