Он произнес это с яростью в голосе, словно одной фразы было достаточно, чтобы устранить все препятствия и преодолеть любое сопротивление.
— Сандра…
Она нежно улыбалась. Теперь она уже не отклонялась назад. Она сидела прямо, зажав руки коленями. Андрасси взял ее руку и поцеловал ладонь. На ней еще оставались красные отпечатки от камней, на которые она опиралась. Ее кожа с вмятинками пахла сухой землей.
— Когда-нибудь, в один прекрасный день вы тоже полюбите меня?
— Это было бы лучше, — с шаловливым выражением на лице ответила она.
Он засмеялся, а она ласково коснулась своей щекой его щеки.
— Да, это было бы лучше, — повторил он за ней. — Подумайте, Сандра. Мы купим эту виллу. Я останусь здесь навсегда. Правда же, это будет чудесно?
— Нет, — твердо возразила она.
— Вы не хотите, чтобы я остался?
Она прижалась к нему совсем как маленькая девочка.
— Хочу.
— Тогда что вы хотели сказать?
— Я не люблю этот остров, — сказала она удрученно.
А дама все еще продолжала теребить свои растения.
К ней подошел маленький мальчик и стал на корточках что-то катать по выложенной плитками дорожке, может, какой-нибудь паровозик или просто деревянную чурку. Внизу, словно улица, на которую смотришь с седьмого этажа, плескалось море, видны были Фаральони. Фаральони видны на острове отовсюду.
— О чем вы думаете? — спросила Сандра.
— О нас, о нашей любви. И о том, где бы мы могли встретиться завтра.
Он вздохнул.
— А на ум приходят только места вроде этого, с людьми, с домами. На этом острове негде укрыться.
Она дружески посмотрела на него. Очевидно, это замечание совпало с ее мыслями.
— Вы знаете дорогу к семафору? — спросила она.
Спросила она. Здесь я позволю себе вмешаться, чтобы решительно заявить, что нет на свете ничего более прекрасного, ничего более похожего на милосердие, чем жест женщины, которая, забыв о суетном кокетстве, свойственном ее полу, в порыве самой высокой человеческой солидарности, вдруг приходящей на помощь любви, чем жест женщины, повторяю я, которая, обнаружив растерянность или неведение своего поклонника, без колебаний сама указывает ему благоприятное место, придумывает хитроумную комбинацию или подсказывает адрес, которые он еще не успел найти или о существовании которых он просто не догадывался.
— Вы знаете дорогу к семафору?
Он знал.
— И вы туда придете? — спросил Андрасси. — Завтра?
— Да.
У нее была такая милая манера говорить «да», не колеблясь, с улыбкой, как-то легко, не слишком выдавая притаившегося в слове удовольствия.
