Но что ей была победа на выборах какого-то Валерия Ивановича? Кто ей вообще этот Валерий Иванович? Андрей не звонил, и жизнь без него казалась ей пресной и скучной. Иногда Татьяне казалось, что все в ней пусто, все — лишь мишура, декорации, а живет человек, лишь влюбившись, лишь имея рядом какую-никакую живую душу. И вся она — такая современная, деловая, очень даже симпатичная женщина — была лишь кусочком, половинкой чего-то целого, незавершенной картиной. Зачем карьера, зачем зарплата, зачем независимость в конце концов, если вечерами ты сама для себя жаришь котлеты?
Конечно, у него есть другая. Он завел себе другую! Ревность выжигала Татьяну изнутри, заставляя метаться по квартире, как в клетке.
Вечерами она ждала его. Вечерами она стояла перед зеркалом и смотрела на себя. Нет, не она нужна ему. Не она, не старая тетка с большими титьками — юная тонкая девочка с крепкими, как дикие яблочки, грудками. Она знала это. Но старалась не думать. Думать об этом было очень больно.
Как закончилась предвыборная гонка, Татьяне дали отпуск, но это не обрадовало ее, а, скорее, озадачило. Как проводить время без Андрея? Ей уже было наплевать на гордость, она звонила ему с утра до вечера, но абонент либо был недоступен, либо он просто не брал трубку. По ее прикидкам экзамены должны уже были кончиться, а он — освободиться. Она дошла до того, что была готова идти искать его в общежитие, наплевав, как будет выглядеть и что скажет. Но он однажды поздно вечером сам позвонил ей, пьяным веселым голосом долго объяснял ей, что да, он сдал экзамены, а теперь уезжает с компанией копать.
— Как уезжаешь? А я? А со мной увидеться? Я так по тебе соскучилась, милый мой… Ты обязательно должен со мной встретиться! Я… Я куплю тебе пива… Приходи завтра. Нет сегодня. Прямо сейчас! — испуганно кричала она в трубку.
Но трубка монотонно бубнила свое:
— Я не могу. Завтра рано утром мы выезжаем в Сергеево. А мне еще нужно собрать снарягу. Сделать то-то… сходить туда-то… … — и дальше понеслись гудки, как будто на том конце и не было никому дела, как она, что с ней.
Татьяна как будто обезумела. Она не находила себе места, шатаясь по квартире, как сомнамбула, без дела, без мыслей. Иногда пыталась хоть чем-то занять себя, но все валилось у нее из рук. Мысли скакали, ни одну из них не получалось додумать до конца. Эта свистопляска в голове раздражала и изводила ее. И постоянно хотелось плакать от жалости к себе: брошенной и никому не нужной.
