— Мне кажется, мы их слишком сильно бережем… Все бережем, бережем… — но тут зазвонил звонок.
К Лариске пришел кавалер. Она радостно взвигнула, встречая его, разохалась, что она не накрашена и в домашнем платье, но переодеваться не пошла, а только засветилась вся, заулыбалась, что, не знай Татьяна правды, поверила бы в то, что этот вот Григорьев для нее — единственная большая любовь на земле.
Татьяна стояла на остановке больше получаса, но маршруток не было. Рядом на скамейке сидел парень, по виду пэтэушник, с девочкой-школьницей. От нечего делать Татьяна разглядывала их. Девочка была крупная, ярко накрашенная, в джинсах на бедрах. Она сидела, и из-под куртки белела голая поясница с узкой ленточкой розовых стрингов. Парень же был худой и прыщавый. Она пыталась с ним завязать разговор, а он только мучительно краснел, пыхтел и намертво присасывался к горлышку бутылки.
— Как учеба? Расскажи, как у тебя дела?
— Да чё, ёп-ты, зашибись.
Оба курили.
— Что ты все время молчишь? Надо учиться разговаривать. Скажи мне что-нибудь! — она потрясла его за плечо и кокетливо поправила волосы. — Скажи мне что-нибудь хорошее!
Мимо проехал пригородный автобус.
— У нас там дача, — вдруг выдал парень, и девочка обрадовалась неожиданной удаче — вцепилась намертво:
— В Шапшезере? Ты туда с родителями ездишь? У вас машина есть? Ты хочешь быть шофером?
— М-м… да… я это… — скривился тот, и тут же у него зазвонил телефон. Парень обрадовался:
— Леха, привет… Да я тут это… Бухнуть? Ёп-ты, иди ты, спрашиваешь! Вы где? Бля буду… Еду… ща… Ждите.
— Ты куда?! — подскочила девочка. — Ты же со мной. Ты же меня позвал. Ты никуда не пойдешь!
— Ну… я корешам обещал.
Он отцеплял ее руки, отрывал ее от себя. У нее уже и тон был не командирский, а ноюще-молящий. И вот она уже плачет.
Татьяна отвернулась. Слушать все это было выше ее сил. Она как будто увидела себя со стороны… Эта мысль о сходстве ей отчаянно не понравилась, но отделаться от нее не получалось.
Она отчаянно выскочила на дорогу и замахала рукой. Тут же рядом остановилась иномарка с тонированными стеклами. Татьяна открыла дверцу и заглянула в салон:
— До улицы Дзержинского подвезете?
За рулем сидел плотный лысеющий мужчина в пиджаке:
— Конечно, садись, красавица.
Обычно Татьяна, садясь в машину к незнакомцу, внимательно слушала свою интуицию, чтобы не влипнуть в историю, но на сей раз она была в растрепанных чувствах и просто шлепнулась рядом на сиденье, вытянула ноги и расслабилась: скоро она будет дома.
