Лариска закурила, а Татьяна, воодушевленная ее молчанием, продолжила:
— Они же в этом возрасте еще как дети. В войну играют. Ездят куда-то летом, что-то там копают, какие-то пряжки-пуговицы. Гранаты деревянные делают. Потом собираются вместе, играют, кидаются деревянными гранатами, — она завелась. — А эти компьютерные игры?! Он говорить о них может часами! И играет в них постоянно: в клуб компьютерный ходит и сидит там ночами. Это же ужасно! И так — уже несколько лет. Ну и молодежь пошла! На что они свою жизнь тратят? Нет, чтобы делом заниматься. Ну как, как можно играть в эти дурацкие стрелялки? Вырастет, оглянется — столько времени даром потеряно! Я ему говорю-говорю, а ему хоть кол на голове теши!
— Ай, я тоже эту современную молодежь не понимаю: с утра до вечера за компьютерами сидят, зрение портят, остеохондроз себе наживают. Зачем ты вообще с ним разговариваешь? Хочешь поговорить — приходи ко мне. А с мужиками другим заниматься нужно. Научить?
— Нет, но ты представь, он же вообще ничего сам решить не может: звонит мне постоянно и начинает: “Что делаешь?”. Что я делаю днем? На работе я. Потом говорит: “А я там-то и там-то”. Потом долго молчит. Но не прощается. И приходится мне из него слова клещами вытягивать: мол, хочешь встретиться? Так он тут же начинает на меня нападать, что я “вцепляюсь мертвой хваткой” и “пытаюсь затащить его к себе”. Я начинаю потихоньку звереть. Говорю: хорошо, не приходи. Тогда он меня укоряет, что я постоянно на него обижаюсь. Через полчаса такого дурацкого разговора выясняется, что он все-таки хочет зайти. Дальше начинается самое интересное: я пытаюсь выяснить — во сколько. Нужно же мне как-то планировать свое время? Или что, я должна сидеть и ждать у окошка, когда он соблаговолит прийти? И все начинается по новой: снова я, оказывается, “вцепляюсь мертвой хваткой”. В конце концов мы разругиваемся окончательно, он кидает трубку. Я перезваниваю — он не отвечает. Тем не менее в первом часу ночи является и начинает мне втирать, как я ему дорога. Ты не представляешь, как все это меня достало!!! Надо что-то делать. Все, на фиг, стереть все его игрушки в компе и забыть номер телефона.
— Ты уж реши как-нибудь, чего ты хочешь. То “ах, он не звонит”, то — “все без толку, надо послать”. А еще лучше — расслабься. Что за дурацкая идея, что “надо что-то делать”? Расслабься, наблюдай, живи — и оно само как-нибудь устроится.
Более непохожих друг на друга подруг трудно было представить: суматошная, вываливающая на всех подряд свои проблемы Татьяна — и монументально спокойная, сама в себе Лариска. В этом тандеме Татьянино самолюбие постоянно страдало: рядом с Лариской она временами чувствовала себя пятнадцатилетней дурочкой. Миллион раз она давала себе обещание быть сдержаннее, держать язык за зубами, и миллион раз нарушала его. И от этого иногда страшно злилась на подругу.
