— Здорово, мне тоже. Может, возьмем их в прокате и посмотрим? Тряхнем стариной?
— Клево. Я знаю классный прокат — там все есть.
— Почему ты мне вчера не перезвонил, не предупредил, что придешь?
— Вечером был занят.
— Чем ты можешь быть занят? Пил? — воинственно приподнялась на локте, нависла над ним.
— Прикинь, — игриво завалил ее на спину, — весь вечер только о тебе и думал. Только начинаю твой номер набирать — тут же пробегает мимо Петрович и трубу отбирает: мне, кричит, срочняк позвонить надо. Во, какая зараза.
— Какой Петрович?
— А ты что, Петровича не знаешь?
— Не знаю я никакого Петровича! И знать не хочу.
На кухне она открыла холодильник и опешила:
— Когда ты успел все съесть? Удивляюсь, как ты масло растительное не выпил.
— Ну прости, ты заснула, а мне есть хотелось. Тебе жалко?
— Нет… Я просто… это… Ладно, ладно. Есть хочешь? Опять тебя кормить?
— Мне дадут стипендию — приглашу тебя в кафе.
— Конечно. Сейчас что-нибудь приготовлю. Когда куришь — открывай форточку. Воняет же. Всегда ты…
Но ему сейчас дела нет до ее слов. Пусть ворчит. Уж больно легкомысленный на ней халатик. Она на цыпочки привстает, чтобы до верхней полочки дотянуться — подол вверх подскакивает, она наклоняется в нижний ящик — задирается. Но притянуть ее к себе почему-то страшно.
— Я тут в армейском секонде такой камуфляж клевый купил!
— О нет, нет, только не про камуфляж-патроны-компьютерные игры!
— Сама же хотела поговорить.
— О чем угодно, только не об этом.
— Не хочу я ни о чем говорить.
— Как вчера день прошел?
— Экзамены скоро… Две лекции, две практики было… Прикинь, у нас же в стране нет грамотных управленцев. Взять целлюлозно-бумажную промышленность, так там…
— Слава богу, я давно университет закончила.
— Я тоже закончу!
— Я не сомневаюсь, что из тебя получится хороший управленец.
— Из меня получится отличный управленец.
— Господи, ты и хлеб весь съел!
— Разве?..
Она встала напротив — руки в боки, сердитая. А халатик предательски расстегнулся снизу… Он неловко притянул ее к себе.
— Ты ко мне только поесть приходишь!
— Не только…
…Он обессиленно опустился на ее спину щекой на щеку, зарылся в волосы. Почувствовал, как ее тело под ним расслабилось, и тоже потихоньку ослабил хватку. Лениво погладил ее руку, она тут же отозвалась — прижалась щекой к его руке. И тут вдруг на него накатила волна благодарности ей за все, за то, что он встретил ее, что она — такая. Спохватился:
— Тебе не тяжело?
— Нет.
— Ну я же тяжелый.
