Когда он, совершенно обессиленный и удовлетворенный, уже лежал рядом с ней, любуясь красотой и хрупкостью ее тела, она вытянула руку и снова провела по его волосам, словно благодаря за все ласки и блаженство, которые он ей дарил. Так они лежали какое-то время, не думая ни о чем и наслаждаясь близостью тел.
А потом лицо Чин, с мягкими, полными и чувственными губами и маленьким носиком вновь очутилось под его лицом. Ее сочные шершавые грудные соски приятно щекотали его грудь, волнуя его кровь и пронизывая позвоночник электрическим током… Казалось, она вновь ожила для любви и ждала того же самого и от него.
Да, ее любовь действительно безгранична, с улыбкой в душе подумал Дрейк, чувствуя, как ее маленькое нежное тельце трется о его выступы и впадины. Казалось, она хотела насладиться всем, что может дать ей жизнь, словно предчувствуя, что это блаженство не может для нее продолжаться вечность. Она любила жить настоящим мгновением, потому что не надеялась на будущее…
Джон никогда не отказывал женщинам в любви, не отказал он и на этот раз, тем более, что для того, чтобы им вновь слиться воедино, ему достаточно было подтянуть вверх ее хрупкую фигурку на два-три дюйма…
Утомленный происшествиями вчерашнего дня, Джон послал утром длинную зашифрованную радиограмму мистеру Брауну. На этом все, собственно, и кончалось для него в Сингапуре. Ничто не препятствовало его отъезду и, тем не менее, он не уезжал.
И остался он здесь ради девушки, которая настойчиво просила его уехать!
— Уезжай, Джон! Уезжай, ради Бога! — умоляла она. — И если не ради себя, то тогда ради меня. Быстрый Молоток еще не знает, что я предала его помощника Пэт-Хая. Но если ты останешься здесь, он наверняка вскоре заподозрит меня в этом.
Дрейк внимательно и испытующе взглянул на нее.
— Просто не знаю, что делать. Даже не знаю, как объяснить все факты. Я до сих пор думаю, почему было произведено покушение на мостике перед "Мандариновым деревом" и в самом этом заведении. И совсем не уверен, что мой отъезд автоматически избавит тебя от опасностей.
Чин нетерпеливо махнула рукой.
— Ты просто не знаешь людей Востока. Смертельная стрела, как он называет эту адскую машинку, погибла. Можно считать, что она никогда не была изобретена… Так какой же смысл ему убивать меня? Тем более, что он во мне нуждается.
— Для чего?
— Пока я не хочу и не могу тебе этого сказать. Кроме того, тебя это не заинтересует.
— Прости меня, Чин, но я не могу тебе поверить. Почему ты до сих пор живешь тут, в "Адельфи"? Почему не вернулась в свой дом? Ты бы наверняка это уже сделала, если бы почувствовала себя в безопасности.
