Человек захрипел и повалился на пол.
Дрейк приподнял девушку и снял с ее шеи белый, с золотистыми прожилками, шнур. Чин схватилась рукой за шею, на которой виднелись красные следы удушения, и посмотрела на Дрейка большими бархатисто-черными глазами. В следующее мгновение глаза ее вдруг закрылись и тело обмякло.
Дрейк страшно испугался. Он приложился к груди девушки и облегченно вздохнул, услышав бьющееся сердечко. Тогда он перенес ее на кушетку и положил под голову подушку, после чего закрыл дверь на засов.
Человек, собиравшийся задушить девушку, с хрипом корчился на ковре. Дрейк взял тот же шнур и связал ему руки и ноги. Потом он вновь обратил внимание на девушку, похлопал ее по прелестным щечкам. Наконец, на ее щеках заиграл слабенький румянец. Веки вздрогнули, глаза открылись.
— Вы можете говорить, Чин? — прошептал он.
Она кивнула, еще раз провела рукой по шее и тяжело вздохнула.
— Да, только мне немножко больно, — вздохнула она.
— Вы знаете этого человека?
Чин качнула головкой.
— Нет, но это наверняка один из людей Хан Танг Ну. А это значит, что за нами наблюдали, когда провалилось покушение на мосту.
— Второе покушение за такой короткий срок. Вы наверняка знаете больше, чем мне рассказали.
Девушка прислонилась к плечу Дрейка. И когда он ее обнял, то почувствовал, что она беззвучно всхлипывает.
— Может быть, вы мне все-таки все расскажете, — упорно настаивал Дрейк.
Она промолчала.
Лежавший на ковре китаец внезапно открыл глаза и попытался избавиться от пут.
Лишь теперь Дрейк вытащил пистолет.
— Кто тебя послал? — угрожающе произнес он.
Человек плотно сжал губы, но Дрейк не собирался так быстро отступать.
— Если ты будешь молчать, тебе предстоит пережить несколько неприятных минут и, кроме того, я передам тебя полиции. Старший инспектор Даусон очень обрадуется, когда узнает, что ему есть на ком выместить свою злость.
Чин соскользнула с кушетки и сунула руку под платье. Когда она вновь ее вытащила, в ее ручке блестел тонкий кинжал. Она опустилась перед пленником на колени.
— Говори! — сдавленным голоском приказала она и приставила кинжал прямо к горлу.
— Так не надо! — вмешался Дрейк и схватил ее за руку.
Глаза Чин пылали ненавистью.
— Зачем ты держишь мою руку? — прошипела она. — Когда он ощутит холод стали, сразу станет разговорчивей!
Она попыталась вырваться из рук Дрейка, но ей это не удалось. Джон обезоружил ее и сунул кинжал в карман. Чин со своей порывистостью испортила ему всю игру. Теперь-то уж человек наверняка не заговорит. Он мог бы это сделать из страха, но теперь, зная, что ему ничего не грозит, он, вероятно, в душе даже посмеялся над сентиментальностью Дрейка.
